Я не знал, что мне делать. Я уселся у стены и уперся лбом в колени.
– Ты же еще не умер, понимаешь? – Я продолжал плакать. – И это вовсе не рай.
Неожиданно он прекратил тяжело дышать и что-то пробормотал.
Я приблизил ухо к его губам.
– Что ты сказал?
Он прошептал:
– У меня не получится.
Я замотал головой:
– Как то есть не получится, еще как получится!
– Нет, извини меня.
– Получится, конечно, получится.
Но он замолк. Я обнял его. Покрытые только грязью, мы дрожали от холода. Ничего нельзя было поделать. Не получится даже у меня. Я чувствовал смертельную усталость, не было никаких сил, боль продолжала терзать щиколотку. Я закрыл глаза, сердце потихоньку успокаивалось, и я, незаметно для себя, задремал.
Я открыл глаза.
Было темно. На мгновение мне почудилось, что я дома, в своей постели.
Затем я услышал лай собаки Меликетти. И голоса.
Они пришли.
Я рванул Филиппо за плечо:
– Филиппо! Филиппо, они идут. Они идут убивать тебя. Вставай!
Он вздохнул:
– Не могу.
– Можешь, я знаю. Спорим?
Я встал на колени и руками сдвинул его по земле между веток, не обращая внимания на боль в ноге. Мне надо было дотолкать его до дыры. Ветки царапали меня, но я продолжал толкать его, сжав зубы, к отверстию в камнях.
Голоса приближались. Яркий свет пробежал по верхушкам деревьев.
Я схватил его за руку.
– Сейчас ты должен встать на ноги. Ты должен сделать это. И все. – Я потянул его вверх, он обхватил меня за шею. Мы встали. – Видишь, дурачок! Видишь, ты смог встать, а! Ну а теперь надо подниматься. Я тебя подтолкну снизу, а ты должен схватиться за края дыры.
Он закашлялся. Казалось, в груди у него перекатываются камни. Когда он наконец прекратил кашлять, то склонил голову и сказал:
– Без тебя я не уйду.
– Что?
– Без тебя я не уйду.
Я обнял его, словно несмышленого ребенка.
– Не говори глупостей. Я выберусь вслед за тобой.
Казалось, они уже рядом. Собака лаяла почти над нашими головами.
– Нет.
– Да! Ты сейчас пойдешь, понял! – Если б я его не держал, он свалился бы наземь. Я обхватил его руками и подтолкнул к дыре: – Берись за веревку, быстрее!
Я почувствовал, что стало легче. Он подтянулся. Этот дурак подтянулся на веревке! Он был надо мной. Опираясь ногами на мои плечи.
– Сейчас я тебя подтолкну, а ты продолжай подтягиваться, хорошо? Не сдавайся.
Я увидел его голову в бледном свете отверстия.
– Ты уже у цели. Теперь вылезай и уходи от ямы.
Он попробовал. Я почувствовал, что из этого ничего не получится.
– Подожди. Я тебе помогу, – сказал я, беря его снизу под пятки. – Я толкну тебя. Подброшу. – Я уперся ногами и, сжав зубы, изо всех сил пихнул его вверх, увидел, как он исчез, поглощенный дырой, и в то же мгновение почувствовал, как длинный гвоздь пронзил мне кость лодыжки до самого костного мозга, режущая боль горячей волной пропорола меня до самого паха, и я рухнул на землю.
