Воевал на фронтах Великой Отечественной войны и Халявин - водил боевой корабль в дальней бомбардировочной. Летал и днем, и ночью, отыскивая заданные цели.
Побывал во фронтовых переплетах стрелок-радист Краснопеев.
Обслужил многие десятки боевых вылетов на фронте и техник Федоскин.
И вот этот квартет боевых авиаторов, ставших недавно испытателями, летит на новое задание.
А погодка в самом деле плохая. Тут уж смотри, экипаж, во все глаза. Тем более полет - не обычный, а испытательный.
Кривошапко после выхода на маршрут полета устанавливает обоим двигателям заданные режимы работы, регулирует требуемую температуру головок цилиндров и масла, записывает показания приборов.
Штурман "колдует" над полетной картой. Он то бойко говорит командиру: "Довернуть пять градусов влево!", то, увидев что-то характерное на земле, условным знаком наносит его на свою карту: "Ага, вот он, изгиб реки, дорога, аэродромчик...". Обратив внимание на залепленные снегом передние стекла фонаря кабины, А. Халявин просит:
- Командир, дай-ка немного спирта на фонарь!
Вскоре они благополучно подлетели к нужному им аэродрому.
А через несколько минут, мягко приземлив Ли-2 у посадочного "Т", Кривошапко медленно и важно подрулил к аэродромному зданию.
...Всегда почему-то кажется, что путь к своему аэродрому короче, легче и безопаснее пути от него. И хотя погода по маршруту стала еще хуже, Кривошапко с Халявиным уговорили оперативного дежурного дать разрешение на вылет.
Готовить самолет к вылету бортовому технику Федоскину помогал весь экипаж. Иначе и не могло быть. У нас, авиаторов, давным-давно заведено: когда нужно, когда тяжело одному, на самолете работают все.
К этому времени погода настолько ухудшилась, что предстояло лететь весь путь в облаках. Но по заданию на испытание надо было "прогнать" последнюю, пятиминутную площадку на номинальных оборотах моторов и Кривошапко, несмотря на облачность, когда легли на курс, установил моторам заданный режим.
Все шло неплохо. Но вот в конце четвертой минуты радист Краснопеев вдруг взволнованным голосом доложил:
- Командиры, из правого мотора хлещет масло!..
- Доложить толком: откуда бьет масло! - приказал Кривошапко и продолжал пилотировать самолет по приборам.
Высота полета была слишком маленькой - всего лишь восемьдесят метров.
- Из правого мотора! - подтвердил Краснопеев.
- Откуда бьет масло, я спрашиваю?!
- Масло, товарищ командир, бьет из дренажной трубки правого мотора! доложил Федоскин.
