Театр возможных военных действий разместился на капоте «Доджа».
- Семь моторов! - присвистнул Дядька. - Серьёзная делегация. Но всё это я и с ёлки мог бы увидеть. А вот какие у птицы микрофоны…
- Дядька… - дрожащим голоском сказала художница.
- Что ещё? - повернулся Сергей Иванович.
- Мы их не услышим…
- Это почему?
- Это специальная модель, не серия…
- А какая разница?
- Такая! Процессор сразу переводит!
- Ну так вы английский лучше меня знаете!
- Он не на английский переводит, а на язык маори - это же специально для новозеландских командос… Они там все маори. Это самые лучшие бойцы в Британском содружестве…
- Если не единственные, - с горечью добавил Дюк.
- Ах ты беда! - воскликнул Дядька. - Так отключи перевод!
- Говорю же - нельзя! - в голосе Леди послышалось даже некоторое отчаяние. - И сам не пробуй! Если полезешь перенастраивать, птичка самоликвидируется! Это же для папуасов! А инструкция на маори…
- Ну, и что же мы услышим? «Алохаоэ»?
- Нет, «алоха» - это таитянский. Но я маленько помозговала, а Терри подсобил. В нём ещё вспомогательный переводчик есть для допросов военнопленных. Вот он с маори на русский может. И наоборот. Только…
- Добивай, - махнул рукой Сергей Иванович.
- Только он с учётом гуманности и политкорректности… Такое выходит…
- Эх! - воскликнул Дядька. - Вот уж истинно: мечта сбылась, а счастья нету! И так всегда… Но тихо! Слушать желаю!
- Леди и Дюк внимательно смотрели на экран.
- Я поновей хотела… - виновато прошептала Лидочка.
Семь чёрных гангстерских джипов подъезжали к давешнему мостику. Машины были разных типов, но все дорогие и новенькие. Головной «Хаммер» затормозил прямо перед мостом, остальные стали разъезжаться, образуя полукруг.
С другой стороны речки подкатился старенький председательский «газик» с брезентовым верхом.
- Форсит Филимоныч, - улыбнулся Турков. - У самого в гараже два трофейных бэтээра скучают, а он по-простому решил… И за шофёра сам! Узнаёшь Филимоныча, деушка? Укатали сивку…
Изображение было чётким, ракурс плавно менялся сообразно движению парящего в высоте разведчика.
Филимоныч был осанистый пожилой мужик с красным выбритым лицом и кустистыми бровями. Папироса в углу рта мирно дымилась. На Фили-моныче был классический костюм председателя колхоза, ныне выглядевший карнавальным: сапоги, галифе, застиранная голубая майка под пиджаком, украшенным одиноким орденом Трудового Красного Знамени. Только голову прикрывала не традиционная кепка, а розовая бейсболка с пропеллером. Из джипов полезли разные люди.
