Мои ли это слова? Или я вычитал их в старинной французской книге? Но с тех пор во мне, как и во всех прочих людях, бледных и длиннолицых, живёт неутолимая жажда безмерного.
О нет, нет! Лучше б уж стал я сыном акульей самки! Это была не жизнь, а жалкая декорация в полусгоревшем театре. Повелителя Грёз пробудил от неё собственный пронзительный вопль:
- Йа-а! Шуб-Ниггурат! Тёмный Козёл Чернолесья и тысяча отроков его!
Но я опоздал. Каждый шаг мой стерегли по велению Азатота его безгласные и жестокие стражи Элигор и Алгор. Их мощные лапы крепко держали моё, по-прежнему человеческое, тело, а зазубренные шипы вливали в чистую чёрную кровь сладкий яд, погружающий в дремоту.
Они перевезли меня в замок из багрового гранита, окружённый безмолвными садами красно-лиственных деревьев. Они часами заставляли меня гулять по аллеям и вдыхать эти усыпляющие миазмы. Клевреты Азатота погружали меня в ледяную воду, и она превращалась в пар, соприкасаясь с моей кожей. Я отказывался от еды и питья, которые предлагал мне соперник и пленитель мой; Элигор и Алгор силой размыкали мои уста, чтобы насытить угасающую плоть нектаром забвения. Они облачали меня в просторные одежды с длинными рукавами и переплетали эти рукава заговорёнными наузами.
Пытками руководил лично Азатот. Я узнал его даже в человеческом облике. И я сдался. Это они так думали.
Я стал поддерживать бессмысленные разговоры обитателей замка, начал смотреть телевизор и рассматривать подшивки старых журналов. У меня даже появилась любимая футбольная команда.
И, наконец, я понял, кто я. Вернее, кем я должен быть и оставаться до полного и окончательного пробуждения, коего так страшились мои тюремщики.
Я увидел фотографию семнадцатого герцога Блэкбери, сэра Родерика Фицмориса, пэра Британии. Лорд Фицморис бессмысленно улыбался, рядом с ним стояли, выпучив тупые водянистые глаза, двое сыновей-близнецов и жена, похожая на мокрый сложенный зонтик.
Томимый жаждой безмерного, я бросился к зеркалу. Поразительное сходство с сэром Родериком объяснило мне всё. Я бастард, жалкий бастард, дитя мимолётной связи великосветского хлыща и какой-нибудь несчастной наркоманки из Сохо! Девки с континента, а то и американки - я допускал даже такую омерзительную возможность. Мама! Бедная мама! Я помню груди твои. Меня вырвали из нежных ласковых рук и бросили в гнойное море жизни, обездолив навеки! Это они так думали. Но Повелитель Грёз думает иначе.
Я перестал сопротивляться, когда меня брили и купали. Я научился самостоятельно чистить зубы, свободно перекусывавшие стальной трос. Я стал живо интересоваться окружающим миром. Я соглашался с любым бредом, который меня заставляли выслушивать. Я читал газеты и молниеносно освоился в Интернете. Стражи Элигор и Алгор, лицемерно улыбаясь, поощряли мои занятия. Они далее пытались разговаривать со мной! Я понял всё. Прежде, чем восстать из бездны сна, мне предстояло сделаться восемнадцатым герцогом Блэкбери, наследником одного из крупнейших состояний Империи. Мне, а не кому-то из этих пащенков - Джеффри или Теренсу!
