- Ничего, собрать можно. А зато дров на нем навозишь!
За один раз возов пятнадцать небось уволокет. Ух и сила! А навозу от него сколько - это ж страшно подумать. Не, назад пойдем, я одного возьму, точно!
- А все говорили: Индия - страна чудес, - недовольно ворчал комдив Колобков. - А где они, эти чудеса? Даже куры вон как у нас. - И он махнул рукой в сторону мирно копающихся в пыли трех хохлаток и одного кочета. Те испугались, видно, и, шумно захлопав крыльями, вдруг взлетели вверх свечкой и застыли, порхая, в зените. Колобков задрал голову и смотрел, открыв рот, придерживая рукой буденовку, чтобы не свалилась.
На выезде из села красноармейцы что-то весело и споро строили, там пели пилы, стучали топоры.
Брускин разговаривал со старым индийцем по-английски и переводил комдивам Новикову, Колобкову и Ведмеденко.
- Он говорит, что их селение несет на себе, как это... проклятие... Потому что здесь произошла однажды страшная битва. Во-он там, на том поле. Одно войско возглавлял бог Кришна, а другой лучший из людей... Арджуна...
- Это как же... бог с человеком? - не понял Новик.
- Да сказка это, - усмехнулся Колобков.
Скорбно глядя на то поле, индиец продолжал медленно говорить, а Брускин переводил, с трудом подбирая слова:
- И в одном войске и в другом были отцы, и дети, и родственники... И они убивали друг друга. С тех пор над селом лежит проклятие!
- Гражданская, значит, - сообразил Колобков. - Когда это было-то?
Брускин перевел. Индиец ответил. Брускин не поверил и переспросил. Индиец повторил. Брускин улыбнулся и перевел:
- Пять тысяч лет назад!
Все весело захохотали. Индиец смотрел удивленно.
- Памятливый вы народ, индусы, ох памятливый! - прокричал ему сквозь смех Колобков.
- Нам нужен очень бедный человек, - вновь обратился Брускин к индийцу.
- У нас все бедные, - с достоинством ответил тот.
- Нам нужен самый бедный человек, - настаивал комиссар.
Старик задумался, посмотрел по сторонам и показал пальцем на бредущего в их сторону человека. Бедняга был так худ, что его покачивало при каждом шаге, а его обтянутый кожей скелет не был обременен и единой ниткой мануфактуры.
Колобков присвистнул от удивления. Ведмеденко почесал стриженый затылок.
- Вот уж правда гол, как сокол, - высказался Новик.
На следующий день на выходе из села была устроена арка, украшенная кумачом и пальмовыми ветками. В центре наверху был водружен обрамленный цветами портрет Сталина. Рядом на небольшой кумачовой трибуне стояли комиссар Брускин и начштаба Шведов, а между ними, поддерживаемый плечами, тот самый бедный селянин. Впрочем, узнать его было непросто, потому что был он одет с головы до ног в новенькую красноармейскую форму.
