Глава третья
Побег из тьмы
Бесплотные, они летели над землей, начинающей свой ежедневный побег из царства тьмы. Филипп с удивлением обнаружил, что зрение его необычайно обострилось. Он видел под собой все, до мельчайших деталей. Черные леса, как дымы, пролетали мимо, заваливаясь вбок на крутых виражах мрачные холмы. Только по этому бешеному калейдоскопу мелькавших пейзажей Филипп ощущал невероятную скорость полета. Внезапно, пролетая над старым кладбищем, Ликантроп замедлил полет и, дернув за руку Филиппа, камнем ринулся к земле. Снизившись, Филипп увидел, как по кладбищу, оглядываясь и скаля зубы, бежит зигзагом красногубый человек, спасаясь от другого, который гонится за ним, держа наперевес заостренный осиновый кол. - Наших бьют! - крикнул Ликантроп и, спикировав, сбил шляпу с преследователя. Тот выронил из рук кол и остановился, недоуменно уставившись вверх. Воспользовавшись его замешательством, беглец отвалил камень, скрывающий узкий лаз в осевшую могилу и юркнул под землю. Преследователь подобрал шляпу и выругался, погрозив ему вслед кулаком. - Спасли собрата!- хохотнул Ликантроп, вновь набирая скорость и увлекая за собой Филиппа. И снова ветер засвистел в их ушах. Навстречу летящим неслась, сидя верхом на толстом деревянном фаллосе, молодая, ослепительно красивая, совершенно голая женщина. Пролетая мимо, она дружески оскалилась Ликантропу и сделала руками неприличный жест. - Она видит нас? - удивился Филипп. - Это ведьма, - небрежно пояснил Ликантроп. - Опять всю ночь распутничала на шабаше. Торопится успеть домой до третьих петухов. Поторопимся же и мы. Скоро покажется солнце. После этих слов скорость полета еще более возросла, и Филиппу уже ничего более не удавалось разглядеть под собой. Все слилось в сплошной, уносившийся назад вихрь. Через минуту Филипп понял, что они снижаются. Вскоре их ноги уже твердо стояли на каменных плитах, которыми был вымощен двор старого, заросшего со всех. сторон лесом, замка. Ликантроп протащил своего пленника за руку через двор и распахнул дверь в залу. Прямо у входа висело большое зеркало. В нем Филипп увидел себя и понял, что вновь обрел свое тело. Ликантроп волочил его за руку на середину зала. Филипп едва успел заметить несколько стоявших на мраморных столах трухлявых от времени, массивных черных колод, как вдруг Ликантроп резко толкнул его в грудь, и Филипп свалился в одну из них. В тот же миг Ликантроп подхватил с пола большую тяжелую крышку и навалил ее на колоду. Он щелкнул запором, а сам бездыханно свалился в соседнюю колоду. Где-то далеко за лесом прокричали третьи петухи... Надзиратель третьего адского блока, оставивший имя Глан на невозвратной земле, не спеша двигался между пытаемых. Периодически всплывали в безграничном по размеру чане головы грешников, чтобы через мгновение снова с воплями уйти в клокочущую смолу. Всплывала и с бульканьем погружалась вновь кудлатая голова Малюты Скуратова. Великий Инквизитор, вынырнув, жадно хватал сожженными губами смрадный воздух, а черти, грубо гогоча, мочились огненной, пахнущей серой струей прямо ему в рот. Демон Мальдорор, так гениально когда-то угаданный Лотреамоном, терзал своего певца, медленно расчленяя и собирая его вновь. Босоногий маркиз де Сад гнался по раскаленным жаровням за вечно ускользающим от него невероятно сдобным и соблазнительным женским задом, а бесы, пританцовывая, плевали кипящей слюной в его мелькающие в нескончаемой погоне за недостижимым отныне наслаждением сожженные пятки. С дикими криками метались на крюках подвешенные под ребра... Проходя мимо одного из несчастных, надзиратель незаметно приподнял его, отвел крюк из-под ребра в сторону и подцепил его под пряжку ремня, на которой был изображен черный нетопырь. - Терпи, Ван-Хейлен, - шепнул он в ухо подвешенному. - Я освобожу тебя. Сейчас Йорик пригонит сюда новую партию грешников, и пока их будут распределять, расцепляй пряжку и беги к переправе. А уж справиться с перевозчиком - твоя проблема. Ведь на земле ты отличался редким проворством" Не смея верить услышанному, Ван-Хейлен дико вытаращился на бывшего соратника, приближаясь своими извивающимися руками к заветной ременной пряжке, и тут же недоверчиво отдергивал их обратно. А в aд, гонимая огненными бичами прислужников, уже ломилась со стенаниями новая неисчислимая толпа грешников. Отстающих подгонял своим огненным когтем хохочущий в предвкушении новых забав Йорик. Миг, и все смешалось, нещадно эакрутилось неизбывным адским колесом... - Пора, - шепнул надзиратель Ван-Хейнену, и тот, расцепив ремень, вихляясь и шатаясь на давно отвыкших ступать ногах, бросился вперед. Его заносило вбок, он спотыкался, шарахался из стороны в сторону от нестерпимого жара топок, но упорно продвигался к некому рубежу. Проскочив его, беглец почувствовав, что жар ослаб, и вскоре перед ним предстала закутанная в туман черная гладь мрачной реки. У берега стояла лодка и дремал, прикорнув на корме, седой старик. - Проклятый Харон, - прорычал Ван-Хейнен в, схватив весло, изо всей силы ударил перевозчика по голове. Но удар только разбудил могучего старика. Он вскочил на ноги. Ван-Хейлен в последней отчаянной попытке обрести свободу прыгнул на него и вцепился зубами ему в руку. Харон бил его по голове кулаком другой руки, но Ван-Хейлен висел, намертво сомкнув челюсти, как вцепившийся во врага бульдог. По его губам текла кровь, издающая серный запах. Постепенно удары кулака прекратились, старик рухнул на берег и заснул. - Вирус еще не потерял своих свойств. Он действует даже в аду, - подумал беглец и, вскочив в лодку, резко оттолкнулся веслом or берега.
