Она нарочно свернула к речке.
- Маша, а говорят про нашего на деревне, - огорошила её при встрече Ленка. - Тут, мол, он недалеко где-то. Потому рубашка... а к тому же Сёмка Старостин возле Горпининого забора книжку нашёл, тоже кровью замазанная. Я сама один листочек видела. Белый, а в углу буквы немецкие, и дальше палочки, вроде как на часах.
Маше даже в голову шибануло.
- Ленка, - шёпотом сказала она, хотя кругом никого не было, - надо, это... ты не ходи туда прямо... лучше вокруг пойди. Как бы не заметили.
Предупредили Колю.
- Что же, - сказал он, - будьте только осторожней, девчата. А если не поможет, ничего тогда не поделаешь... Не хотелось бы, правда, так нелепо пропадать...
- А если лепо?
- Нету такого слова, Лена. Запомни: нету.
Домой возвращались поодиночке. Маша ушла раньше; она добросовестно направилась к реке, а оттуда домой.
Между тем Ленка со свойственной ей беспечностью захватила у Коли флягу, чтобы набрать воды, забыла об уговорах и пошла ближайшим путем - через огороды. Замечтавшись, она засвистела и оборвала сразу, когда услышала, как что-то хрустнуло возле кустов.
- Стой, сучка! - крикнул кто-то. - Стой, тварь!
Она испуганно шарахнулась, бросилась в сторону, перешагнула через низенькую оградку и почувствовала, как кто-то крепко ухватил её за юбку. Ленка упала. Потом с отчаянным усилием она лягнула ногой, по-видимому, попав кому-то в лицо. Вскочив с места и преодолев грядки с капустой, выпустив флягу из рук, она кинулась в темноту.
...Маша вернулась, ничего не подозревая, и сразу же завалилась спать. Не прошло и двадцати минут, как в хату с ругательствами ввалился Головень и тут же, с порога, закричал на мать:
- Пусть лучше твоя потаскуха и не ворочается вовсе... Ногой меня по лицу съездила... Убью, сукину дочь.
- Когда съездила? - со страхом спросила мать.
- Когда? Сейчас только.
- Да она спит давно.
- А, чёрт! Прибегла, значит, только что. Каблуком по лицу стукнула, а ты - спит! - и он распахнул дверь, направляясь к Маше.
- Что ты! Что ты! - испуганно заговорила мать. - Каким каблуком? Да у неё с весны и обувки нет никакой. Она же босая ходит! Кто ей покупал?.. Ты спятил, что ли?
Но, по-видимому, Головень тоже сообразил, что нет у Маши ботинок. Он остановился, выругался и вошёл в избу.
- Гм... - промычал он, усаживаясь на лавку и бросая на стол флягу. Ошибка вышла... Но кто же и где его скрывает? И рубашка, и листки, и фляга... - потом помолчал и добавил: - А собаку-то вашу я убил всё-таки.
