— Я, между прочим, из-за тебя даже с матерью не смог повидаться, — произнес Лобстер с обидой в голосе. — Говори давай, не тяни!
— Ты прав: с матерью повидаться — это святое, — кивнул Никотиныч. — Ладно, пошли.
Никотиныч включил в комнате свет, кивнул Лобстеру на диван — садись, включил видеомагнитофон и телевизор, вставил кассету.
— Ну что, морально готов?
Лобстер пожал плечами:
— Порнуха, что ли?
Никотиныч рассмеялся:
— Ага, тут тебе такая порнуха, что мало не покажется. — Он нажал на кнопку воспроизведения.
На экране телевизора замелькали полосы, потом появилась дергающаяся черно-белая картинка: какой-то большой зал, люди, вооруженные охранники. Картинка перестала дергаться, изображение стало четким. Зал был перегорожен большой дубовой стойкой, над которой возвышались толстые бронированные стекла. Люди подходили к стойке, наклонялись к окошечкам. С другой стороны стойки за компьютерами сидели люди, стучали по клавиатурам. Иногда они склонялись над ящиками в столах, доставали из них кредитные карты и вставляли в паз считывателя. Именно такой теперь был у них. Р-р-раз, и готово! — очередной посетитель отходил от стойки. Камера давала общий вид сверху, но вот объектив «наехал» на оператора, стали видны его пальцы, ловко бегающие по клавишам.
— Что это? — спросил Лобстер, хотя на самом деле он уже догадался, что на кассете операционный зал банка.
— Все это «наш» банк, дорогуша. — Никотиныч снова подмигнул Лобстеру и рассмеялся. — Камера внутреннего слежения.
— Я уже понял, что камера. Откуда у тебя это?
— От верблюда, — отшутился Никотиныч. — Видишь, как барабанит. Нужно только как следует увеличить изображение и…
— Расшифровать, — добавил Лобстер. — Нет, это ненадежный способ. Счет может быть нулевым, а мы тут будем себе месяц голову ломать. Я ж тебя просил карточки достать!
— Ну, парень, карточки — это очень сложно, — покачал головой Никотиныч.
— Да уж полегче, чем эту кассету, — усмехнулся Лобстер. — Приди в банк да заведи карту футов на пятьдесят.
— Кто же тебе мешает? Приди и заведи! — У Никотиныча сегодня было явно хорошее настроение.
— Легко сказать — заведи! Мы с тобой теперь узники совести. — Лобстер показал на пальцах «решетку». — Кто нас за кордон выпустит?
— Эх ты, душа щенячья! — Никотиныч потрепал Лобстера по волосам, затем сунул руку в карман рубахи. — Крибле, крабле, буме! — Как карты, веером, он держал теперь в руке четыре кредитные карточки.
— Ух ты! — На этот раз Лобстер искренне восхитился, потянулся к картам.
