И вновь наступила пауза. Эскен наклонился совсем близко к своему собеседнику, но к удивлению своему он не ощутил ни малейшего движения воздуха, которое обычно бывает, когда собеседник говорит тебе прямо в ухо.
Думая о том, что мне предстоит сейчас поведать, я чувствую, как мои седины начинают шевелиться.
Опять пауза, и опять Эскен был поражен тем, что не ощутил ни малейших признаков дыхания.
Мне было двадцать лет от роду, когда я решил вступить в орден. Стать Тамплиером для меня означало принадлежать другому, более счастливому и славному миру. Я мечтал отправиться за чужеземные моря в далекую Палестину воевать Гроб Господень. Сколько благородных юношей могли лишь мечтать о таком.
Старик вновь замолчал. Действительно, голос его становился все слабее и слабее. Эти передышки ему были просто необходимы.
Я хорошо помню день моего вступления в орден. Мне кажется, что это было только вчера. "Господин мой, вот предстал я перед Господом моим и перед братьями моими и молю Вас ради Спасителя нашего, Иисуса Христа, ради пречистой Девы Марии примите меня в свое братство и дайте мне кров и приют в доме Вашем". Произнося сии слова, я стоял коленопреклоненным перед своим наставником, одетым во все черное, а рядом стояли братья в белых мантиях с вышитыми красными крестами. "Возлюбленный брат, - ответил мне наставник. Сейчас Вы способны увидеть жизнь ордена лишь с внешней стороны: прекрасные лошади, богатая сбруя, обильные угощения за столом, да добрый приветливый нрав. Но Вы ничего не ведаете о тех суровых заповедях, которыми живет орден и по которым Вы, человек, считающий себя господином своих поступков и желаний, обязаны будете превратиться в раба, полностью отказавшегося от своей воли и принадлежащего только другим. Самым тяжким наказанием для Вас будет никогда и ничего не делать в соответствии только с Вашей собственной волей. Например, если Вам очень захочется остаться в Триполи, или в Антиохе, или в Армении, то по первому приказу Вы обязаны будете отправиться в Пуйи, на Сицилию, в Ломбардию, во Францию, в Бургонь или в Англию, а также во многие другие земли, где у ордена есть свои владения. А если Вам захотелось отдохнуть и поспать, то орден разбудит Вас, а если пришла охота бодрствовать, то орден вполне может приказать Вам остаться в постели. Какое место Вам предназначено будет за столом и что подадут на обет - это все только заботы ордена, но не Ваши. А теперь ещё раз внимательно вглядитесь в тех братьев, что стоят рядом с Вами, и задайте себе откровенный вопрос: способны ли Вы выдержать все эти трудности, а, главное, способны ли полностью отказаться от собственной воли?
