- Где "Дьетти-Йетти?" - крикнул я первым, хотя обычно терплю до последнего, как бы откровенно ни облапошивали меня на людях.
- Да, где "Дьетти-Йетти?" - присоединилась ко мне крашеная блондинка с первого ряда, отпихивая локтем супруга.
Жена, как ни странно, была спокойна, только чуть сжала мне руку - жест скорее просительный, чем импульсивный. И я крикнул снова:
- Или подавайте клоунов, или гоните назад деньги!
Один из музыкантов начал что-то объяснять, но сквозь шум ничего нельзя было услышать.
- Тихо! - гаркнул один из парней, стоявших на арене. - Они говорят, что другие артисты не приехали, и их попросили остаться, пообещав весь сбор за концерт.
Цирк взвился. Человек двадцать самых распаленных разбросали музыкантов и вытащили из-за кулис бледного конферансье. Конферансье поклялся мамой, что ни директора, ни администрации цирка нет на месте, а где они, одному Богу известно. Клокочущий поток повалил вниз.
- Сиди здесь! - приказал я жене, а сам вместе с передовым отрядом борцов за справедливость ворвался в директорский кабинет - раскрытый настежь и пустой.
- Если администрация цирка не желает платить за билеты, пусть платит администрация городская! - объявил кто-то, кого я не разглядел. Толпа хлынула на улицу, втягивая в себя жителей соседних заводских многоэтажек.
Я уже знал, что делать... По телефону собрав всех родственников на семейный совет, я вкратце раскрыл им ситуацию. Мы позвонили в Октябрьский район знакомым, и те подтвердили, что у них под окнами какие-то люди дерутся и бьют стекла, позвонили в Ленинский - там трубку никто не поднял.
Если хотите, - сказал я, - предлагайте что-нибудь другое, но, по-моему, вам нужно в полном составе перебраться на дачу и там переждать.
- "Вам?" А ты с нами разве не едешь? - спросила жена.
- Видишь ли, пока железную дорогу не вывели из строя, имеет смысл поехать в Москву в командировку от института не завтра, а немедленно.
Со мной согласились. У нас отличная дача: два домика - наш и невестки с мужем. За два года мы там обжились, отгородились, обзавелись мебелью и даже приобрели холодильник - почти даром, у местного алкаша.
Я помог семье загрузиться на "Москвич", поцеловал жену и пообещал скоро приехать.
- Только сразу на дачу, - сказала она. - Не стоит тебе пока что показываться в городе.
А дело все в крови. Нет, не в том, что у меня лейкемия, лейкоз или еще какая-нибудь дрянь, и не в том, что кровь у меня буйная и ударяет в голову. Просто не вполне того состава - не совсем русская, что ли? У жены тоже, но у ней на одну восьмую или одну шестнадцатую, так что по внешности не определишь, разве что по характеру. А вот у меня - на три четверти, и внешность броская, тут уж ничего не попишешь. У кого-то все наоборот, а у меня именно так, и с детства, а точнее - с выпускных классов я приучился к осторожности. Я лучше многих знаю, что народ у нас, в общем-то, мирный и добродушный, после драки - отходчивый, но еще Козьма Прутков советовал:
