Уилл заморгал. Отец засмеялся.
– Он заранее решил, что ты будешь защитником. Ни один юрист из трех наших округов не захотел бы вступиться за этого парня, и судья выбрал тебя. Прими это в качестве комплимента.
Генри, муж Мари, дворецкий и доверенное лицо в доме Ли, вошел, одетый в свою обычную форму – черные брюки, белая рубашка и черный галстук-бабочка.
– Все на столе, мисс Ли.
– За двадцать лет я не смогла добиться, чтобы Генри говорил «обед подан», – вздохнула Патриция.
Когда они расселись в столовой и вино было уже открыто, Уилл сказал:
– А у меня новости.
Родители и тетка с ожиданием посмотрели на него.
– Сегодня утром сенатор Карр предложил мне остаться в его команде – на время выборов и еще два года после них. – За столом наступило молчание. Уилл поднял руку. – И еще кое-что. Взамен он обещал всемерно поддерживать меня против Джима Барнетта на выборах в конгресс через четыре года.
– Что значит «всемерно»? – спросил отец.
– Он окажет мне публичную поддержку, обратится ко всем своим политическим должникам, – Уилл усмехнулся, – и соберет для меня два миллиона долларов.
– Ура-а-а! – закричала мать.
– Ты чертовски права, – сказал отец. – Уилл, если Бен Карр сдержит слово, можешь считать себя избранным.
– Это прекрасно, Уилл, – сказала тетка Элли. – Бен Карр всегда стоял в сторонке и лишь загадочно улыбался – так было во всех избирательных кампаниях, а я помню их все.
Отец принял знаменитую позу сенатора и продекламировал:
– "Я буду голосовать за выдвинутого моей партией". Вот единственный вариант его поддержки кому бы то ни было с тех пор, как проводилась, кампания Франклина Рузвельта. – Отец поднял стакан: – Предлагаю тост за будущего младшего сенатора от Джорджии!
И все выпили за удачу Уилла.
В холле зазвонил телефон. Было слышно, как Генри протопал к нему.
– Может быть, ликовать преждевременно, – сказал Уилл. – За четыре года может всякое случиться. Генри выглянул из двери.
– Мистер Уилл, – сказал он, – вас просят к телефону.
– Генри, – сказала Патриция, – я уже сто раз говорила, что никто в этой семье не подходит к телефону во время обеда. Спросите, что передать.
– Да, мэм, – сказал Генри и исчез в холле. Через минуту он вернулся. – Это мистер Уэндел из «Атланта конститьюшен». Он говорит, это действительно важно.
– Генри... – прорычала Патриция Ли.
– Все правильно, мама, – сказал Уилл. – Дадл и Уэндел не стал бы звонить просто так. Позвонил бы какой-нибудь репортер. Значит, новость из ряда вон. – Уилл встал и проследовал в холл. – Хэлло, Дадли?
