Он опустил девочку на пол, взял за руку и увлек в свой кабинет.
Соловьев направился следом за Бортеневским. Там Альфред Иннокентьевич усадил девочку на стул, опустился перед ней на колени, строго взглянул в глаза.
– Ты уже большая девочка, – сказал он.
– Да, мне почти семь лет, – ответила девочка.
– Так вот, послушай меня. Ты никому и никогда не должна ничего рассказывать. Ясно?
– Почему?
– Так надо Когда подрастешь, я тебе все объясню. А сейчас запомни никому не рассказывай о том, что с тобой произошло.
– Даже тебе и маме? – спросила девочка – Даже мне и маме, – сказал Бортеневский и взглянул на Соловьева.
Тот утвердительно кивнул головой – А как вы думаете, Сергей Васильевич, она не слишком взволнована? Может быть, у нее нервный срыв?
Соловьев абсолютно раскованно улыбнулся.
– Да нет, что вы, Альфред Иннокентьевич, ребенок прекрасно себя чувствует.
Она уже давным-давно успокоилась Это вы с Анжелой на грани нервного срыва, а с ней все в порядке. Правда? – Соловьев подошел и положил свою ладонь на плечо девочке.
– Да, правда, – спокойно ответила та и улыбнулась полковнику.
Ее улыбка была наивной и искренней.
– Вообще, я хочу искупаться и лечь спать, – она взглянула на отца.
Тот засуетился.
– Анжела, Анжела! Девочку нужно выкупать и уложить спать.
– Вначале я ее накормлю, – голос Жанны был полон заботы. – Сейчас, я уже готовлю ужин.
Девочка побежала на кухню к матери. Соловьев закрыл дверь кабинета.
– Ну вот, Альфред Иннокентьевич, все и закончилось.
– Да, слава Богу. Теперь они мне не страшны.
– Нет, напрасно вы так думаете, – Соловьев хрустнул пальцами и уселся в вертящееся кресло, в котором только что сидела дочь Бортеневского. – Они вас не оставят в покое. Пока у них есть хоть малейший шанс оказывать на вас давление, они вас не оставят.
– Но у них нет теперь никаких козырей.
– Они попытаются вас пугать.
– Это бессмысленно, – гордо вскинув голову, выкрикнул Бортеневский. – Бессмысленно! Я пошлю их к черту.
Лицо банкира, казалось, было преисполнено честности и гордости, преисполнено чувством собственного достоинства. Полковник Соловьев взглянул на банкира немного скептично и усмехнулся.
– А знаете, Альфред Иннокентьевич, с вас можно картины писать. Или снимать фильм о честном неподкупном банкире, который стоит на страже вкладов населения.
– А что, разве это не так? – на сто процентов веруя в свою порядочность, произнес банкир.
– Если вам нравится в это верить, пожалуйста, верьте. Мне нужны наличные деньги, прямо сейчас.
