Аркадий. Ну а письмо, ксива твоя тогда как же, а эта сука рыжая, кучеряшка жидовская носастая, тогда как же?! А то, как ты все про КГБ так хорошо знаешь, а книжечка твоя гебешная удобненькая, тогда как же?! Дай сюда твою книжечку!
Феликс. Без паники, Аркаша. Ну батина книжечка. (Дает Аркадию удостоверение КГБ.) Это батя у меня генерал КГБ, а я просто его сынуля Распиздяй Распиздяевич. Год-то пятьдесят восьмой под печатью. Батя у меня тогда капитаном еще был. Рожами мы с батяней похожи. Вот ты с батяней своим похож рожей или ты ни хуя с батяней своим не похож рожей?
Аркадий. Охуительно я с батяней своим похож рожей!
Феликс. А мужики в нашем роду все Феликсы - и деды, и отцы, и сыновья вот. А внимательно надо удостоверение просматривать. На посту ж, еб твою, стоишь государственном - секретном посту. А такую промашку сморозил с пятьдесят восьмым-то годом, еб твою мать!
Аркадий. Сморозил. Виноват. Мне бы такого батяню - я бы ни хуя не был распиздяй распиздяевичем. (Отдает Феликсу удостоверение КГБ.)
Феликс. Каждому свое. Богу - Богово, распиздяю - распиздяйство, а хохлу что осталось, на хуй. Да не серь, изрядно осталось, взять только уметь надо.
Аркадий. Сучняра, блядь! Ну ты и сучняра! Почему ты кровью руки мои чистые облил, сучняра?!
Феликс. Отец мне по секрету сказал, что рыжий гебистам продался и нас двух друзей своего детства - продал, что мы антисовейские книжки печатали. Меня отец не дал в обиду. Ну а третий наш друг Кеша с собой покончил, когда ему пять лет строгача дали. Кеше мой отец помочь уже не успел. А рыжий был нам другом. Я не мог своими руками друга, понимаешь? Хотя и бывшего. Ну а параллельно надо было научную идею в жизни проверить: как она, жажда-то, живуча в народе к препарированию глоток человеческих. В эксперименте научном участвовал, а еще не доволен.
Аркадий. Что я тебе, блядь, сделал, сучняра?
Феликс. Мой милый, что ты сделал мне? Мой милый, что тебе я сделала?
Аркадий. Чиво?
Феликс. Цветаева написала. Знаешь такую поэтессу?
Аркадий. Я тебя, мудака-поэта, знаю - пятнадцатиреспубличного. Этого мне до хуя как достаточно для самообразования.
Феликс. Ты, парень, на себя должен бочку двигать, что ты такую вот муму сморозил - убил человека. Мне действительно откровенно грустно, что ты это сделал, что не хватило в тебе силы человеческой удержаться, не перейти грань. Мне опизденительно за тебя грустно, мой мальчик. И что в КГБ хочешь с потрохами продаться - тоже, блядь, грустно. К сведению - эта дружка наша рыжая продажная, тобою убиенная, русской национальности. Сто процентный русак, как и я, собственно.
