К тому времени, как Джеймс покинул здание Академии и направился через разбитый вокруг корпуса пышный парк к общежитиям, возвышавшемуся над вековыми соснами и громадами-эквалиптами, солнце окончательно скрылось. Приятная ночная прохлада освежила вспотевшего от волнения юношу, а ночь бесследно поглотила его фигуру, стоило спуститься с освещенных ступенек здания. Подойдя к началу широкой аллеи, пронзающей весь парк, он устало зевнул и прислонился к высокой пальме, раскинувшей свою крону метрах в тридцати от земли.
Привычным взглядом он разыскал созвездие Ориона, потом Ригель, Плеяды, другие звезды… Прислонившись щекой к холодному стволу пальмы и чувствуя, как отступают накопленные за день переживания и усталость, Джеймс смотрел туда, где было место его будущей службы; место, где он, быть может, проведет всю свою жизнь; место, откуда он может не вернуться никогда; место, где велись самые ожесточенные и бескомпромиссные бои за территориальное преимущество; место, где ледяную пустоту космоса бороздил «Гетман Хмельницкий», ставший знакомой с детства полулегендой, одновременно страшной и невероятно привлекательной; база, с которой связывались все надежды Конфедерации в этой страшной войне…
Так он и стоял, пока тонкие тучи не закрыли небосвод, скрыв от его взгляда черное небо с россыпью звезд и созвездий на нем.
На утро Академия гудела как растревоженный пчелиный улей, переваривая события вчерашнего дня. Разговаривали о полученных назначениях, невыразимыми гримасами пытались передать выражение лиц получавших «неудачные» дипломы, вспоминали о торжественном банкете после церемонии. Но в центре всех разговоров и изрядно перемешанных со слухами домыслов прочно утвердилось происшествие в самом начале церемонии: назначении кого-то из группы пилотажа на военную службу. И не просто на военную, а прямо на место боевых действий, на легендарный «Гетман Хмельницкий».
К тому времени, как наступила пора общего обеда (завтракали и ужинали студенты в своих корпусах, а вот обедать приходилось в главном корпусе, где размещалась огромная столовая, часто исполнявшая роль банкетного зала) разговоры, едва начавшись, легко переходили на положение в секторе Дакота и «Гетман Хмельницкий». Большинство в основных чертах знали историю базы и ее нынешнее значение в военном конфликте, но не всем было известно, почему и за какие заслуги «Гетман Хмельницкий» стал столь знаменитой в Конфедерации, а еще меньше было тех, кто разбирался в стратегическом положении воюющих сил в зоне конфликта.
