И Маша прижалась к ней.
- Ну, полно, довольно. (Ненила Макарьевна прошлась по комнате.) Ну, скажи же мне,- продолжала она голосом человека, который чувствует, что вопрос его не имеет никакого особенного значения,-о чем ты сегодня разговаривала с Авдеем Иванычем?
- С Авдеем Иванычем? - спокойно повторила Маша.- Да так, обо всем...
- Что, он тебе нравится?
- Как же, нравится.
- А помнишь, как ты желала с ним познакомиться, как волновалась?
Маша отвернулась и засмеялась.
- Какой он странный!-добродушно заметила Ненила Макарьевна.
Маша хотела было заступиться за Лучкова, да прикусила язычок.
- Да, конечно,- проговорила она довольно небрежно,- он чудак, но все же он хороший человек!
- О да!.. Что Федор Федорыч не приехал?
- Видно, нездоров. Ах, да! кстати: Федор Федорыч хотел мне подарить собачку... Ты мне позволишь?
- Что? принять его подарок?
- Да.
- Разумеется.
- Ну, благодарствуй,-сказала Маша,-вот благодар-ствуй!
Ненила Макарьевна дошла до двери и вдруг вернулась назад.
- А помнишь ты свое обещание, Маша?
- Какое?
- Ты мне хотела сказать, когда влюбишься.
- Помню.
- Ну, что ж?.. Еще не время? (Маша звонко рассмеялась.) Посмотри-ка мне в глаза.
Маша ясно и смело взглянула на свою мать.
"Не может быть! - подумала Ненила Макарьевна и успокоилась.- Где ей меня обмануть!.. И с чего я взяла?.. Она еще совершенный ребенок..."
Она ушла...
"А ведь это грех",- подумала Маша. VI
Кистер лег уже спать, когда Лучков вошел к нему в ком-на1у. Лицо бретера никогда не выражало одного чувства;
так и теперь: притворное равнодушие, грубая радость, сознание своего превосходства... множество различных чувств разыгрывалось в его чертах.
- Ну, что? ну, что?-торопливо спросил его Кистер.
- НУ, что! Был. Тебе кланяются.
- Что? онк все здоровы?
- Что им делается!
- Спрашивали, отчего я не приехал?
- Спрашивали, кажется.
Лучков поглядел в потолок и запел фальшиво. Кистер опустил глаза и задумался.
- А ведь вот,- хриплым и резким голосом промолвил Лучков,- вот ты умный человек, ты ученый человек, а ведь тоже иногда, с позволения сказать, дичь порешь.
- А что?
- А вот что. Например, насчет женщин. Ведь уж как ты их превозносишь! Стихи о них читаешь! Все они у тебя ангелы... Хороши ангелы!
- Я женщин люблю и уважаю, но...
- Ну, конечно, конечно,- перебил его Авдей.- Я ведь с тобой не спорю. Где мне! Я, разумеется, человек простой.
- Я хотел сказать, что... Однако почему ты именно, сегодня... именно теперь... заговорил о женщинах?
