– Сигареточку не желаете? – обратился к Десятникову водитель.
– А здесь можно курить? – доцент уже вытаскивал из кармана пачку сигарет и зажигалку. – Конечно, курите, – ответил водитель. – Ехать нам ещё долго, – непонятно зачем он притормозил, остановив машину у кромки тротуара в безлюдном месте, сказал. – А черт.
Десятников посмотрел на водителя, стараясь понять, что же произошло и почему они встали. Но в это мгновение сидевший сзади Егоров одной рукой вцепился доценту в волосы и запрокинул его голову назад. Другая рука обхватила шею так, что кадык доцента оказался между плечом и предплечьем Егорова, точно в локтевом сгибе. Рука сжалась в локте, перекрывая сонные артерии справа и слева.
Перед глазами Десятникова, успевшего издать лишь хриплый стон, поплыли разноцветные круги. Седовласый шофер ухватил доцента за левое предплечье, поднял рукав дубленки и пиджака, проворными пальцами расстегнул манжету рубашки. Игла шприца с первой же попытки вошла во вздувшуюся от напряжения вену.
Доцент дернулся всем телом, осел на сиденье, широко растопырив ноги.
Поднявшись на площадку второго этажа, Ирошников постоял минуту в задумчивости, не решаясь сделать последний шаг, наконец, поднял руку, надавил пальцем кнопку звонка. За дверью послышались приглушенные голоса, мужской и женский, шаги. Видимо, с другой стороны двери кто-то разглядывал физиономию Ирошникова через глазок. Но вот упала цепочка, щелкнул замок. Ирошников нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
– Господи, кто пришел.
На пороге стоял Валерий Вербицкий и смотрел на Ирошникова широко раскрытыми то ли от удивления то ли от испуга глазами. Вероятно, именно так смотрят простые смертные на выходцев с того света или на марсиан.
– Это ты, Антон? – Вербицкий все моргал глазами.
– Это не я, – усмехнулся Ирошников – Можно войти?
– Заходи, – Вербицкий распахнул дверь – Я малость обалдел.
Переступив порог, Ирошников снял пальто и шапку, пристроив одежду на вешалке, скинул ботинки и поставил их на темный коврик, чтобы от прилипшего снега на паркете не расплылась темная лужа. Вытащив расческу, он обновил пробор на голове, понизив голос, спросил:
– Твоя жена все уже знает?
– Знает, – кивнул Вербицкий.
Ирошников понизил голос, на этот раз до тихого шепота.
– А на твоем месте, я поступил бы так: оделся и кругами походил в ближайшем сквере. Чтобы выяснить, нет ли за мной «хвоста», – Ирошников рассмеялся.
– Думал, люди в твоем положении теряют чувство юмора.
