– Я… Вы сказали, что этим летом были какие-то неприятности с неграми, – заговорила она, желая переменить тему разговора.
Отец вздохнул, разгневанно и сурово сказал:
– Да, – он взглянул на Джоя. – Мне хотелось, чтобы ты был здесь и видел, как мы разобрались с ними. Тебе необходимо знать подобные вещи, – он перевел взгляд на Одри. – Один из рабов, работающих на плантации, его зовут Генри Гатерс, подговорил еще нескольких негров. Они отказывались собирать урожай, считая, что их плохо кормят и заставляют много работать. Они требовали больше еды и уменьшения рабочих часов. Ты можешь себе такое представить? Негры предъявляют требования своему хозяину!
Одри взглянула на Джоя. Она знала, что юноша ненавидит, когда рабов наказывают. Одри пристально посмотрела на отца.
– Что вы с ними сделали?
Отец налил себе немного вина. В столовую вошла Сонда, чтобы убрать посуду. За ней показалась Лина. Женщина несла поднос с ореховым пирогом. Лина разложила по ломтю пирога на тарелки. Одновременно она давала указания Сонде, как собирать посуду, чтобы не потревожить сидящих за столом. Сонда была новенькой в доме.
– А как ты думаешь? Что я мог еще сделать? – сердито объяснял он Одри. Девушка заметила, что отец искоса взглянул на Лину, которая всем своим видом показывала, что осуждает его. Одри иногда казалось, что Лина обладает странным влиянием на отца. Может быть, потому что жила в доме почти как член семьи в течение многих лет. Джозеф нахмурился, сурово взглянул на Лину, вздернул подбородок.
– Я поступил так, как считал нужным. Генри Гатерса как следует выпороли и продали. Остальных так же наказали. Я уже давно не просил Марча Фредерика пускать в ход кнут из бычьей кожи. Ты же хорошо знаешь, я не люблю это делать, – он снова покосился на Лину.
– Прогони отсюда эту девушку, – рявкнул он, имея в виду Сонду.
Испуганная девушка отступила от стола, держа в руках тарелки.
– Мы уберем позже, – спокойно сказала Лина Сонде, дерзко взглянув на Джозефа Бреннена. Женщины вышли из столовой.
– Эта чертова Лина хочет, чтобы я чувствовал себя виноватым. Я не должен наказывать собственных рабов! – возмущенно бурчал Джозеф. – Она сама рабыня, а ведет себя так, потому что уже много лет работает в доме. Когда они так долго работают в доме, им кажется, что от них все здесь зависит.
– Вы бы не продали ее, правда? – поинтересовалась Одри. Она не могла представить себе Бреннен-Мэнор без Лины.
– Она очень нужна в доме. Ты сама знаешь об этом. Но беда в том, что она отлично понимает то же самое. Потому-то так много себе и позволяет, – Джозеф всегда беспокоился, как воспримет Одри истинную причину такого поведения Лины.
