В середине гостиной за белым роялем сидела юная блондинка в длинном вечернем платье и на вполне приличном уровне исполняла «Грезы любви» Листа.
Кроме этой пианистки в гостиной присутствовали еще несколько юных созданий в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет (по крайней мере, на вид), некоторые из которых были довольно необычно одеты, по крайней мере, их наряд не вполне соответствовал обстановке гостиной. Так, одна из девушек была в белом врачебном халате, и даже со стетоскопом на шее; другая была одета в строгий офисный костюм, и на носу у нее красовались очки в солидной роговой оправе; третья вообще была облачена в длинный и темный монашеский наряд с капюшоном. Были здесь и стюардесса в голубой летной форме с пилоткой, и бодрая немецкая крестьянка в платье с туго зашнурованным корсажем, и девушка в черной форме американского полицейского, и невеста в длинном платье из белоснежных кружев, с фатой, приколотой к волосам и маленьким нарядным букетиком. В общем, можно было подумать, что господин Васюгин попал на бал-маскарад.
Он поздоровался с девушками и, повернувшись к Юлии Борисовне, смущенно проговорил:
— Юлечка, а что — Дашенька уже занята?
— Что ты, Глебушка, как можно! Для тебя она всегда свободна! Сейчас я ее позову…
Дама вполголоса проговорила что-то в маленький телефончик, инкрустированный драгоценными камнями, и почти в ту же секунду из боковой двери выпорхнула пухленькая девушка в тщательно отутюженной пионерской форме с красным галстуком.
— Глеб Иванович! — радостно приветствовала она дорогого гостя. — Будьте готовы!
— Всегда готов, — отозвался господин Васюгин и обхватил «юную пионерку» за талию.
Однако они не успели уединиться, так как в эту самую минуту в гостиную вошел высокий немолодой мужчина во фраке и белых перчатках. Подойдя к Юлии Борисовне, он наклонился к ее уху и проговорил:
— Там какие-то двое ломятся… без приглашения.
— Так выставить их к чертовой матери, — ответила Юлия Борисовна, не переставая улыбаться. — И не понимаю, зачем по такой ерунде беспокоить меня… и наших гостей!
— Дело в том, — продолжил человек во фраке, — что они…
Продолжить свою фразу он не успел, потому что двери гостиной с грохотом распахнулись и в комнату, топая, как целая рота солдат, ввалились двое длинноволосых парней в кожаных куртках.
— В чем дело? — возмущенно проговорила Юлия Борисовна, обращаясь то ли к вошедшим, то ли к своему опростоволосившемуся служителю. — Я, кажется, ясно говорила…
