— А ну, вали отсюда! — тихо проговорил мужчина, приподняв ствол обреза, и на его скулах задвигались желваки. — Думаете, если паралитик — так и постоять за себя не смогу? Надо же — бабу прислали! Совсем меня за человека не считаете? Имей в виду — обрез у меня картечью заряжен, дыру оставляет, что калитка! Так и передай своим хозяевам — я пока что живой и только без ног, руки и голова имеются!
— От Затвора тебе привет! — поспешно проговорила Лера, не спуская глаз с обреза.
— Так я и поверил! — скривился мужчина, однако опустил свое страшное оружие. — Он бы, если хотел, сам пришел.
— Никуда уже Затвор не придет! Отбегался. Убили Затвора. А мне кое-что передал, о чем нам с тобой поговорить нужно.
— А с чего это я с тобой должен разговаривать? — процедил инвалид сквозь зубы. — И с какой радости должен вообще верить? Мало ли кто может на Затвора сослаться! Тем более сама же говоришь, что он помер… царство ему небесное! На покойника можно многое списать, он за себя не заступится!
— А вот это тебе ни о чем не говорит? — Лера вытащила сложенную пополам бумажку и показала ее мужчине обратной стороной, той, на которой виднелся больничный штамп.
Глаза инвалида заблестели, он потянулся за бумагой, но Лера моментально спрятала ее обратно и отступила.
— Ну что — убедился? — спросила она. — Надумал со мной поговорить?
— Поговорить — это можно, — отозвался он после секундного молчания. — Отчего же не поговорить… Только не на улице, само собой. Кто же о таких вещах на улице разговаривает! Зайдем в дом, там и чайку выпьем, и о делах наших потолкуем…
Мужчина напрягся, провернул колеса своего кресла и бойко покатил по утрамбованной дорожке вокруг дома. Перед крыльцом он остановился, как бы примериваясь.
— Помочь? — предложила Лера.
— Обойдусь, — отмахнулся он, — что же ты думаешь — я беспомощный какой?
Он ухватился за протянутую вдоль крыльца веревку, вкатил кресло на наклонную доску и в Два счета подъехал к двери.
Лера вошла вслед за ним в дом, вынула из сумки и поставила на стол предусмотрительно купленную бутылку.
— Убери! — помрачнел хозяин. — Чтобы я этого не видел!
— Что — совсем не пьешь? — удивилась Лера. — Я думала, захочешь Затвора помянуть…
— Мне только начать — остановиться трудно будет, — проворчал хозяин. — А если запью — кто мне поможет? Без ног, да пьяный — в момент сдохну! Нет, я Тоньке такой радости не доставлю!
— Кто это — Тонька?
Жена моя… бывшая. Как увидела, что со мной сталось — тут же сбежала. Говорила, к матери, а сама к Гришке Симягину перебралась, в Новый Почап. И всем соседкам трубить стала, что не потому меня бросила, что без ног, а потому, что пью. А я тогда правда запил, когда сказал мне доктор Илья Соломонович, что ходить никогда не буду. А потом подумал — неужели я ей такое удовольствие доставлю? Ну и завязал. .. Вот, бабкам починяю, что могу ложки-плошки, корзинки плету… а что мне еще остается?
