ИГОРЬ (Кисточкину и Свете). Кирянства было мало. Что это за именины?
СВЕТЛАНА. Зато жратва какая!
КИСТОЧКИН. Одна рыба-фиш чего стоит.
ИГОРЬ. Точно. Давно я так не ел!
ЭЛЛА. Бедный мой муж, голодом его морят.
СВЕТЛАНА. Погуляем немного, ребята?
ЭЛЛА. Мне надо Нинку кормить.
КИСТОЧКИН. Ну, пока!
Парочки уходят в разные стороны. Проходят трое мужчин – Аброскин, Нытик и Здоровяк.
ЗДОРОВЯК. Ни капли алкоголя, ни капли никотина, упорядоченная половая жизнь – вот мой секрет. Вот почему я Никогда Ничем НЕ БОЛЕЛ.
НЫТИК. Надо же, такая воля…
АБРОСКИН. А крылышки у вас не растут?
Уходят.
Семейство Принцкеров и Футболист дружно убирают со стола, перетирают посуду.
ОЛЯ (со вздохом). Какая Света стала красивая!
ПРИНЦКЕР. Кажется, все было прилично. У гостей хорошее настроение, у меня тоже. (Напевает.) Еду домой я в трам-вае-е-е…
БАБУШКА. Гостям понравилась моя рыба?
ДОЧКА. Ты же слышала, все хвалили, только и говорили о твоей рыбе.
БАБУШКА. А тебе понравилась?
ОЛЯ. Ничего.
МАМА (строго). Ничего – это дохлая лошадь.
БАБУШКА. Что она сказала?
ОЛЯ. Я сказала – ничего, рыба ничего.
Марк Борисович все время напевает, он в отличном настроении.
БАБУШКА. Мой муж, а твой дедушка говорил: ничего – это дохлая лошадь…
ОЛЯ (Футболисту). Буль, а тебе понравилась Света?
ФУТБОЛИСТ. Ничего.
Все смеются.
МАМА ПРИНЦКЕР. Дочь профессора, а такие вызывающие манеры, такие ужасные слова…
ФУТБОЛИСТ. Студентки все так говорят.
ОЛЯ. А ты откуда знаешь?
МАМА. И потом эта походка… А мордочка у нее какая-то птичья.
БАБУШКА (авторитетно). Зато у нее хорошее тело, это факт, а не реклама.
МАМА. Если бы она вела себя прилично, никто и не заметил бы, что у нее хорошее тело. Буль, вам пора спать.
ФУТБОЛИСТ. Вы не правы.
ПРИНЦКЕР. Спать, Буль, спать, ведь вы же режимный спортсмен.
ФУТБОЛИСТ (глядя на Олю). Вы не правы.
ОЛЯ. Иди спать.
ФУТБОЛИСТ. Ты не права.
БАБУШКА. Спать! Спать!
Футболист, угрюмо ворча, уходит. За ним уходят Бабушка и Оля. Возле стола остаются супруги Принцкер.
ПРИНЦКЕР. Ну, слава богу, все прошло прилично. Скромно, но прилично.
МАМА (обнимает его). Ну вот, Марк, тебе уже и пятьдесят.
ПРИНЦКЕР. Полвека! Это же ужас!
МАМА. И все мы живы и здоровы, и Оля уже большая, а помнишь, боялись, что не будет детей. Может быть, стоило устроить именины более пышно, в ресторане «Будапешт»?
ПРИНЦКЕР. Все было вполне прилично…
МАМА. Но в ресторане никогда не сделают такой рыбы. И вообще, в ресторане никогда не знаешь, чем тебя накормят.
ПРИНЦКЕР. Конечно. Можно, я тебя поцелую?
