Пагевд, вдоволь натешившись произведенным впечатлением, бесцеремонно вышел прочь, давая тем самым Паллису недвусмысленный знак того, что обед и иже с ним следует считать оконченным.
("Неужто старый идиот платит каждому, кто возьмется таскать его глиняные чучела на тот берег озера? Если так, быть может имеет смысл подвизаться на этом поприще с большим усердием? Не мог и предположить, что его состояние столь необозримо! Подумать только, такое сногсшибательное мотовство с целью увеселения брата, похоже, пребывающего в ссоре с рассудком!" - дал волю эмоциям Паллис, воспользовавшись как предлогом к этому легким раздражением, зашевелившимся где-то внутри в результате затянувшегося ожидания плота перевозчика, который должен был доставить его прямо к "Серой утке" через студеные воды Арту. Приложив ко лбу руку-козырек, Паллис рассматривал берег противоположный - нечеткий, светло-коричневый, безрадостный, но все же не такой далекий.)
- Оставайтесь здесь, - приказал он перевозчику, от которого исходил ядовитый запах недобродившего, однако уже выпитого гортело, - я непременно вернусь до заката.
- Знаю-знаю! - совмещая бодрость духа с его же грубостью, дал знать о себе перевозчик. - До заката! Вы и раньше вернетесь! Это кто же вам дозволит торчать цельный день в "Серой утке"? Чересчур бедно вы одеты для такого-то места. Вас чай дальше порога и не пустят.
- Помолчите, - Паллис был задет и разозлился бы, не будь он столь сильно поглощен своим поручением.
Он втянул запястья поглубже в рукава камзола, предательски куцые и прохудившиеся на локтях.
- Не твоя забота! На твоем месте я попридержал бы язык!
("Располагай я временем, я бы воздал наглецу за дерзость!")
- Будь я на вашем, я б еще пуще об этом пекся ! - Огрызнулся перевозчик, втыкая шест в прибрежный ил, словно острогу в кишащую лососем реку.
("Как долго еще мне придется терпеть издевательства невоспитанной черни?!" - в бессилии возмутился Паллис, ожидая привратника у ворот имения Стагевда.)
"Бр-равый малый я! О - ля - ля! Перепелок настрелял! О - ля - ля! Перепелка-птица, эх, Спинка крапленая! Лапки задери, Убиенная!" - Послышалась из-за ворот чья-то песня.
("Похоже, здешние слуги и впрямь избалованы сверх всякой меры. Даже моя кухарка, будь она госпожой самой мягкосердой, и то не стала бы терпеть таких песнопевцев у себя на заднем дворе, а уж кто угодно подтвердит - так дурно, как она, не поет никто.")
