Но я преодолел слабость, встал и сам спустился. Трудно было, но старался не отстать от других.
Вечером Чапай принес на старухину плиту ладожских окуней, оглушенных вражеской бомбой. В первый раз наварили свежей ухи, целый бак. Желающих оказалось больше, чем рыбы. Каждому досталось по половинке окунька. Зато жидкости от ухи было вволю. "Пейте, - говорил Чапай, - Ладожское озеро не убудет".
В середине июня наши водолазы уже подходили с трубой к другому берегу. К этому времени и мы, трое слабых, окрепли, работали наравне со всеми. Хотя времени было в обрез, Ющенко посылал по очереди водолазов собирать щавель добавок к пайку.
Однажды ползу я по зеленой траве, разомлевший от аромата летней земли, а в фуражку собираю сочные листья щавеля. И вдруг передо мной собака. Настоящая! Уши торчком, шерсть взъерошенная, на впалых боках репейник налип. А в глазах у нее такое...
В Ленинграде давно уже не было собак. Рассматриваю я эту живую диковину, а она бочком, бочком от меня - и скрылась в лесу. Долго лежал я неподвижно с полными слез глазами. Даже про щавель забыл.
- Ну, посылать тебя не стоило. Мало принес, - говорит Чапай.
Я рассказал ему о встрече. Он задумался. Кстати, Чапай был страстным охотником.
- Даже зверь чует недоброе, - произнес он. - Эх, ты, проклятый фашист! Все испоганил! Ну, недолго здесь ему ходить. Отольется за наши беды!
Наконец последний отрезок нитки проложили мы у Лиднево, на другом берегу. Опробовали. Сначала воду пустили, потом нефть, под давлением двадцать атмосфер. Не держит нитка напора. Где-то повреждение. Разделили водолазов на четыре участка, по всей длине нефтепровода, искать разрыв. Ющенко говорит:
- Найти немедленно! Кто первый обнаружит - премирую!
Только вышли, неприятельские истребители тут как тут. Видят, на озере людей много. И ну строчить из пулеметов! Куда побежишь? На боту лебедка, я и приткнулся к ней. А другой водолаз, громадный был, прямо кувырком нырнул в люк и застрял, заткнул отверстие. Чапай вытаскивает его и шутит:
- Бот-то не на твою фигуру рассчитан!
После налета на палубе валялись крупнокалиберные пули. Обе стенки пробило, сверху и снизу, а у лебедки от чугунной шестерни большой кусок вырвало.
Быстро заделали пробоины и продолжаем поиски. Мелкая зыбь на озере. Заметили нефтяное пятно, остановились. Говорю Егорову:
- Спускайся, Чапай!
- Это же участок старшины Ферапонтова. Еще обидится, что его опередили.
- Какая тут, к лешему, обида! Время не ждет. А то получим премию медаль в полтонны от гитлеровского бомбардировщика.
