— Пригласите господина Жака Лантье.
Супруги Рубо все еще ждали своей очереди, сидя на скамейке в коридоре. Долгое ожидание привело их в какое-то полусонное состояние, по временам лишь их застывшие лица нервно подергивались. Голос привратника, вызывавшего Жака, как будто разбудил их; они слегка вздрогнули. Они проводили Жака пристальным взглядом, пока за ним не затворилась дверь следственной камеры. Затем они снова погрузились в молчаливое ожидание.
Целые три недели, с тех пор как началось гранмореновское дело, Жаку было как-то не по себе, словно он опасался, что это дело приведет его самого на скамью подсудимых. Опасение это было совершенно бессмысленным, так как он не мог себя ни в чем упрекнуть, даже в умалчивании того, что ему было известно по делу. Тем не менее, входя к следователю, он чувствовал каждый раз какую-то дрожь, словно виновный, опасающийся, что его преступление будет открыто. Он неохотно отвечал на вопросы, следил за собой, боясь сказать что-нибудь лишнее. Ведь он и сам мог бы убить: разве нельзя было прочесть это в его глазах? Вызовы в суд были поэтому крайне неприятны Жаку и как-то раздражали его. Он с нетерпением ждал, чтобы его наконец оставили в покое и перестали мучить делами, которые совершенно его не касались.
На этот раз Денизе добивался только описания примет убийцы. В качестве единственного свидетеля, видевшего, хотя и мельком, убийцу, один только Жак мог дать о нем сколько-нибудь обстоятельные сведения. Молодой машинист в точности придерживался, однако, своего первого показания. Он утверждал, что сцена убийства так быстро промелькнула перед его глазами, что осталось у него в памяти лишь как расплывчатое, абстрактное воспоминание. Человек зарезал другого человека, и ничего больше. С бесконечным упорством в продолжение целого получаса донимал его следователь все одним и тем же вопросом, в разных вариантах. Каков был на вид убийца? Был ли он высокого или низкого роста? Бородатый или безбородый? С длинными или короткими волосами? Как был одет? К какому классу общества по внешнему виду принадлежал? Жак в смущении отделывался от всех этих вопросов неопределенными ответами.
— А если вам покажут убийцу, узнаете ли вы его по крайней мере? — спросил вдруг Денизе, пристально глядя на Жака.
Машинист не в силах был вынести этого испытующего взгляда, который, казалось, пронизывал его насквозь. Веки его дрогнули, он вслух задал сам себе вопрос:
— Узнаю ли я его? Да, быть может, узнаю…
