Он мог с выпученными глазами пробежаться по кабинетам и оповестить, что секретарша сейчас будет выдавать пайковые за прошлый месяц, нужно идти занимать очередь. Или мог тихонечко шепнуть кому-нибудь персонально, что ему одному выписали санаторно-курортные за прошлый год, и нужно их получить, не вызывая зависти и раздражения остальных. Как правило, результат его сообщений был один: сначала сотрудники вприпрыжку бежали за деньгами, а потом, узнав, что их нет и не придвидится, понуро возвращались и долго материли смеющегося Пашку. Но те немногочисленные исключения из правила, когда Бородянский действительно давал верную информацию, поддерживали его репутацию сведущего человека и заставляли всех остальных попадаться на удочку вновь и вновь.
В этот день Пашка, поздравив Вязова с возвращением в органы, сообщил будто бы у него на депоненте лежат пайковые за прошлый год и он может хоть сейчас получить их в кассе. Виталий, отлично помня такие приколы, скептически усмехнулся и посоветовал Бородянскому сменить репертуар. Пашка в своем стиле начал надувать щеки, выпучивать глаза и бить себя в грудь, доказывая, что на сей раз он говорит только правду и ничего кроме правды. Несколько ребят, находившихся у нас в кабинете, с любопытством уставились на Вязова, ожидая его реакции. Положение у Виталия было дурацкое. Примерно, как в цирке, когда клоуны вытаскивают тебя на арену и начинают выставлять на посмешище. Что бы ты не сделал, над тобой все равно будет ржать весь зал. Но Вязов красиво сумел выйти из щекотливой ситуации. Он жестом остановил поток красноречия Бородянского и произнес:
- Павел, ты меня знаешь, я тебя знаю, чтобы у нас не возникло потом взаимных обид и претензий, договоримся на берегу. Если я получаю сегодня деньги с депонента, то все вместе пропиваем их. Если окажется, что это шутка и денег мне не выдадут, то я покупаю только выпивку, а закуска за твой счет.
Все присутствующие перевели свои взоры на Бородянского. Никто не сомневался, что тот угодил в вырытую им самим яму-ловушку, и было очень интересно, как он станет из нее выбираться. Не моргнув глазом, Бородянский заявил:
- Договорились!
Достигнутое соглашение было встречено всеобщим шумным одобрением. Но теперь, когда определились за чей счет будет банкет, оставалось еще получить санкцию на его проведение у начальника.
У Петровича с чувством юмора было все в порядке. Он и сам неоднократно попадался на пашкины шутки, поэтому с энтузиазмом воспринял известие, что тот сам может угореть при попытке разыграть Вязова. По такому случаю согласился на пьянку во вверенном подразделении и даже отменил вечернюю оперативку.
