Из всех этих событий Джонатан Ноэль сделал вывод, что на людей положиться нельзя и что в покое можно жить, только держа их от себя подальше. И поскольку он к тому же стал посмешищем для села, ? что неприятно задевало его не из-за насмешек как таковых, а из-за общественного внимания, которое он тем самым вызывал, ? он в первый раз в своей жизни принял самостоятельное решение: пошел в банк ?Креди агриколь?, снял все свои сбережения, собрал чемодан и уехал в Париж.
Потом ему два раза сопутствовала большая удача. Он нашел себе работу охранником в банке на улице Рю-де-Севр и комнатенку ? так называемую chambre de bonne* ? на седьмом, последнем, этаже дома по Рю-де-ля-Планш. Идти к его жилищу надо было через задний двор, по узкой лестнице подъезда для поставщиков и тесному, слабо освещаемому одним окном коридору. Два десятка комнатушек с выкрашенными в серый цвет и пронумерованными дверями лежало по обе стороны этого коридора и в самом конце находился номер 24, комната Джонатана. Ее размеры составляли три метра сорок в длину, два метра двадцать в ширину и два метра пятьдесят в высоту. Единственными удобствами в ней были кровать, стол, стул, электрическая лампочка и крючок для одежды ? больше ничего. Лишь в шестидесятые годы электропроводку разветвили и усилили до такой степени, что появилась возможность подключения электроплит и электроотопителей, тогда же провели водопровод и оборудовали комнаты умывальниками и бойлерами. До той же поры все жители мансардного этажа вынуждены были питаться холодной пищей (если, конечно, они не пользовались запрещенными спиртовками), спать в неотапливаемых комнатах и стирать свои носки, мыть свою скудную посуду и самих себя холодной водой в одной единственной раковине в коридоре, сразу у двери в общий туалет. Джонатану все это не мешало. Он искал не удобства, а надежного пристанища, которое принадлежало бы ему и только ему одному, которое защищало бы его от неприятных сюрпризов жизни и из которого его никто бы не мог больше выгнать. И когда он впервые ступил на порог комнаты № 24, ему сразу же сделалось ясно: вот оно! ты ведь, по сути, всегда этого хотел, здесь ты и останешься (совсем как это, говорят, бывает с некоторыми мужчинами в момент так называемой любви с первого взгляда, когда их с быстротой молнии осеняет, что вот эта, до сей поры никогда не виданная женщина является женщиной их жизни, которой они отныне будут владеть и с которой останутся до скончания дней своих).
