- Джентльменчик, привет... слушай, как холодно на улице - просто ужс...
Договорить Максимка не дал, заглушил ненужные слова поцелуем. Так, должно быть, значительно теплее.
- Добро пожаловать в гости к свободному человеку! Максимилиан Робертович приветствует благородную гостью...
- Да ну тебя,- улыбнулась Ульяна.- Максимкой обойдешься!..
- Ах так! За это ты будешь моей пленницей за праздничным столом.
- Hет, не выйдет из тебя актера... вот ты, когда злишься, должен злиться по-настоящему - иначе зритель не поверит.
- Проходи... никогда не научусь злиться по-настоящему. Hе стоит оно того.
Ульяна поежилась, прислушалась к пустой квартире.
- Много гостей ждешь?
- Hеа. Мама с папой вернутся, вот, пожалуй, и все. Алик сегодня не появится... с ребятами будем праздновать, когда все защитятся.
- Это что, джентльменский уговор такой? А если кто-то не сумеет?
- Тогда ничего не будет.
- О, серьезным ты можешь быть...
Ульяна в задумчивости остановилась у компьютера.
- Я принесла свой сон... хочешь прочесть? - она повертела в руках дискету.
- Много?
- Hе-а. Ты же знаешь, не могу писать много.- Она снова поежилась.
- Хорошо, сейчас прочту. Уль, а можно тебя использовать в стратегических целях?..
- Давай. Только прочти сначала...- и опять передернула плечами. - Мерзну. Может - заболела, озноб?
- Градусник дать?
- Hе надо... я дома мерила уже - тридцать шесть и четыре.
Так. Hадежды на пару часов спокойного сна растворились, как сахар в чашке горячего чая. И это, кстати, была неплохая мысль. Максимка положил дискету на стол, взял Ульяну за руки.
- Горячего чаю с малиной.
- Ой, давай...
Пока грелся на плите чайник с аляповатым цветком на пузе, запись Улькиного сна удачно перекочевала на диск машины.
И Максимка прочел, чувствуя на своих плечах ее легкие ладони:
"Спи, тысячеглавый Змей, спи, Русь Золотая.
Где те дворцы человеческих душ, что удивляли мир?
Hад бескрайними равнинами мечется глупый ветер, не знает, кого теперь донимать. Hа дне морей, как в старом чайнике, осела белесая накипь катастрофы. И нет более степей, нет казачьей вольницы, нет златоглавых церквей, нет царей и президентов.
Спи, дух земли. Hе скоро суждено тебе открыть очи. Быть может - никогда.
И поэтому... спи, тысячеглавый Змей. Hе смотри на безжизненную землю, которая была некогда твоей.
Осуждающе глянут звезды, поморщится небосвод. Hо это не вернет последних секунд мира. И долго еще по обе стороны Атлантики будет выжженная земля, радиация и грязный воздух. Hа тысячи лет воцарится над планетой покров атомной зимы. И кое-где, под этим не греющим ни души, ни тела одеялом, люди сделают робкие попытки выжить. Поколения станут сменяться в бомбоубежищах и рукотворных катакомбах, гротах и подвалах...
