Осторожно выглянув из лаза, Корней обомлел - под ним лежало столь памятное ему озеро. В прозрачной глубине, среди серых камней, шевелили плавниками темноспинные рыбины.
-Так вот, откуда это чело в стене, - сообразил парень, - и лестница отцу вовсе не померещилась. Все оказывается просто объясняется - и вытоптанная трава на берегу и букетик у креста.
Лука закинул Г-образную лестницу на край берега, и они по очереди выбрались на плато. Удивительно, но здесь, несмотря на облачность и ветер было сухо. Они молча подошли к часовенке и также молча помолились, каждый о своем.
-А, что, дядя Лука, может вернетесь в скит?
-Я с гор никуда. Привык к уединению, да и обет дал. Обо мне внизу никому не сказывай. А деду передай от меня вот этот подарок, - и он протянул Корнею довольно увесистый комок горной смолы, - Ему это пригодится для врачевания. Да скажи, что молюсь о нем денно и нощно, и предупреди, чтобы обо мне тоже никому не сказывал. Захочешь сам, приходи. Буду рад.
-Спасибо, дядя Лука за доброту и участливость. Бог даст, наведаюсь.
Скалистые террасы, крутыми уступами спускаясь к лесу, вывели Корнея к знакомой тропке.
В скиту, обдумав все то, что произошло с ним в горах, Корней понял, что Господь, давая ему возможность с поднебесной высоты взглянуть на белый свет, как бы говорил:
-Посмотри, как огромен, многолик и прекрасен мир, как разумно устроен он. И не всем следует замыкаться в скорлупе Впадины. Вокруг так много неизведанного.
-Знаешь, деда, я поднимусь еще на многие вершины - я теперь знаю, в чем мое счастье.
Сердце старца затрепетало - "Настоящий мужчина вырос. У такого все получится".
В один из долгих июльских вечеров волки, обитавшие в окрестностях Каскада, томились под скалистым утесом среди сумрачного леса в ожидании сигнала разведчиков.
Наконец, от подножья Южного Хребта донесся вой, густой и немного расхлябанный, возвещавший - "чую добычу". Он не срывался на последней ноте, а завершался плавно гаснущим звуком. Спустя некоторое время вой, наводя на все живое безотчетную тоску, вновь полетел над тайгой.
Отвечая вразброд, потянулись ввысь голоса встрепенувшихся хищников:
-Слышим, жди!
"Видящие" носом не хуже, чем глазами, волки затрусили цепочкой, то опуская, то вскидывая морды, стремясь не пропустить ни единого значимого запаха.
Перепрыгивая через поваленные стволы и рытвины, проскальзывая сквозь таежные заросли - волки почти не производили шума. Их движения были мягки, выверены - в любую минуту они были готовы замереть или молнией кинуться на жертву.
