Чуствовалось, что все гости - одна компания. Все давно и хорошо знают друг друга... Сработались и притерлись друг к другу. Все местные и все грузины. Русских - двое, я и известный комик Женя Моргунов.
В столовой ждал роскошно сервированный стол персон на двадцать. Хрусталь, серебро, фарфор, редкие грузинские вина, известные мне разве что по названиям, цветы... Так и просился на язык дурацкий, ненавистный многим благополучным грузинам вопрос: на какие "шиши" всё это великолепие? И как это сочетается с декларированными партией принципами "социально справедливого общества"?
Конечно, вопрос глупый и неуместный, а в этом случае даже и подлый. Не нравятся эти люди? Тогда зачем ты здесь? Встань и уйди! Тебя пригласили (допустили) в этот дом исключительно для того, чтобы доставить этим людям удовольствие, чтобы удовлетворить и потешить их тщеславие.
Тебе должна быть известна вельможная "слабость" сильных мира сего к артистам. Панибратство со знаменитостью льстит самолюбию, льет елей на душу!.. Раз ты понимаешь это и не хочешь играть в подобные игры, не желаешь уподобиться чеховскому генералу на свадьбе - уходи! Никто удерживать тебя не собирается. Твоя философия здесь никому не нужна.
Но уж если смалодушничал и не ушел, если остался и пользуешься гостеприимством, вкушаешь со стола тех, кого в душе презираешь, то, значит, и сам ты не далеко ушел от них, и нечего философствовать. Твоя позиция "социальной справедливости" в этом случае откровенно попахивает социальной завистью. От всех этих самокритичных мыслей настроение оставалось препоганым.
Чуствовалось, что все гости - одна компания. Все давно и хорошо знают друг друга... Пригласили к столу. Женя Моргунов, давно предвкушавший хорошо выпить и вкусно поесть, придирчиво оглядывал стол. Не обнаружив на нем, кроме сухих вин, ни водки, ни коньяку, разочарованно произнес в мою сторону, не шибко беспокоясь, что может быть услышан другими:
- "Сухариком", значит, угощают! А я-то думал...
Но хозяин услышал. Сказав несколько слов по-грузински, отчего за столом рассмеялись и насмешливо посмотрели в сторону Моргунова, он отдал команду женщинам, весь вечер маячившим на втором плане, в открытых дверях столовой, на виду у мужчин, как бы предупреждая их желания. Одна из них исчезла и тут же вернулась с графином кристально-прозрачной чачи. Хозяин наполнил фужер до краев и любезно преподнес его Моргунову, оставив ему в персональное владение и весь графин.
