Из задумчивости его вывел голос Сидоровой:
– Ну вот мы и дома, Олеженька.
– Ну, Наталья Александровна, вы сказали, что у вас “домик”, а у вас хоромы, Тадж-Махал какой-то, – произнес молодой человек.
Восхищение его было немного наигранным, но женщина, очень довольная, этого не заметила.
– Ты еще внутри не был, у меня вся сантехника финская, мрамор, позолота... люстра хрустальная из запасников Пушкинского музея, – расхвасталась Сидорова. – Сейчас увидишь, я только сигнализацию отключу.
Наталья Александровна достала связку ключей, открыла ворота, привстав на цыпочки, щелкнула тумблером, и двор осветился сотней лампочек. Олег внес чемоданы внутрь, оглядываясь по сторонам и не переставая восхищаться. Сам исподтишка саркастически усмехался.
Дорожка, ведущая к дому, была выложена белым кафелем, в центре двора стояло сооружение, напоминающее фонтанчики в парках отдыха. Бетонный круг, выложенный морскими ракушками, в центре – бронзовая уродливая рыбина, выплевывающая струйку воды, рядом копия фигуры знаменитого писающего мальчика, лицом очень походившего на Наталью Александровну, как будто скульптор хотел над ней подшутить.
– Нравится? – деланно-равнодушным тоном спросила Сидорова.
Молодой человек молча кивнул, боясь раскрыть рот, чтобы не расхохотаться.
– Точная копия фонтана в... – Женщина наморщила лоб, пытаясь вспомнить название города, где стоит такой же мальчуган. – Ладно, сейчас не вспомню, но я туда скульптора в командировку отправляла. Но я тебя заболтала, поднимайся в дом.
Олег последовал за хозяйкой, цокающей каблучками по кафельной дорожке.
– У меня домработница и повар, правда, они вернутся только послезавтра... Так что мы с тобой будем предоставлены сами себе, – “предоставлены сами себе” она подчеркнула особо. – Сейчас я покажу тебе твою комнату, заодно познакомишься с домом, – проговорила она, увлекая Олега по широкой лестнице. Сидорова распахивала дверь в каждую комнату, демонстрируя Олегу богатство обстановки.
Внутреннее содержание дома соответствовало наружному. Все блестело, искрилось, сверкало, переливалось. На окнах висели бордовые бархатные (а может, под бархат?) портьеры, мебель в стиле рококо, ампир и прочей псевдостарины. Создавалось впечатление, что дом Натальи Александровны – запасник какого-то музея. Вдоль стен стояли разнообразные столы: консоли, столы-бюро с изогнутыми толстыми ножками, комодики, стулья с гобеленовой обивкой. Полки импортной стенки были заставлены хрустальными вазами и всевозможными безделушками.
