Начало века, доложу я вам.
Семнадцатый - за все десятилетье
Один лишь ты несешь теперь ответ
Ты наковал на целое столетье
Восторгов, флагов, почестей и бед.
От холостого выстрела Авроры
Поныне эхо сотрясает мир,
Слиянье Мельпомены с Терпсихорой,
Крушение дворцов, разгром соборов,
И для одних божественный кумир,
Другим - источник бедствий и раздоров,
Прав или виноват он - до сих пор
Не завершен великий этот спор.
Двадцатые - фокстрот и канарейка,
Шелка, шиншилла, фикус у окна,
Парик и пудра, родинка на шейке,
И на щеке приклеена одна,
Идет торговля, и полнеет касса,
Икру и сёмгу можно заказать,
Кривляния и судороги класса,
Которому уж есть чего терять.
Тридцатые - расправим руки-крылья,
Есть вместо сердца пламенный мотор,
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
И так её и строим с этих пор.
Комбинезон - костюм для строек века,
И мы - во всеоружии идей,
Куем мы крепкий гвоздь из человека,
И строим пирамиды из людей.
Сороковые - горечь и разгром,
Война и многотрудная победа.
Обязаны запомнить мы о том,
Что принесло стране такие беды,
Обязаны не допустить опять
Народы до подобных преступлений,
Погибшим мы обязаны воздать
Святую благодарность поколений.
Пятидесятые - оттепель, весна,
И наедимся вскоре все от пуза,
Победа коммунизма уж видна,
Повсюду колосится кукуруза,
Студенты, вопреки запрету джаза,
Танцуют буржуазную заразу.
Еще чуть-чуть, все счастливы уж станут,
Всё будет в магазинах - пруд пруди!
(Ах, сколько раз нас всех ещё обманут,
И сколько революций впереди!)
Шестидесятых поступь вековая
Успех во всем - догнать и перегнать!
Метро повсюду вытеснит трамваи,
Мы скоро будем жить и припевать,
Вращают землю белые медведи,
Кавказцы в плен берут не насовсем,
И очень доверяю я соседу:
Разбудит он кларнетом ровно в семь.
И в городах, и в малых деревеньках
Девчонкам полюбилась Летка-Енька.
Как нам забыть конец семидесятых?
Студенческие светлые года!
Веселых, незамужних - неженатых,
Таких, уж и не будет никогда.
О ценности мгновений тех резонно
Напомнил Штирлиц голосом Кобзона,
И счастье было яркое, большое,
Когда сиял пред нами светлый путь, ...
... Кто ж знал тогда, что годами застоя
Его потом зачем-то назовут.
Восьмидесятые, все начато по новой,
Ускоренно мы двинулись вперед,
Новаторские речи Горбачева,
Ирония судьбы под Новый год,
Вдруг перестала водка быть дешевой,
На время даже бросил пить народ,
Давно уж в примадоннах Пугачева,
А Филя еще даже не поет.
По первому каналу развлекает
