Теперь я вновь завоевывал ее доверие в тюменском общежитии, в краю нефти и газа, о которых знал лишь понаслышке.
О матери Даша спрашивала вяло, из вежливости.
Зато она сильно оживилась, когда я рассказал ей о своих подвигах в главке. Сначала не поверила, посмотрела на меня с недоверием. Но потом глаза ее заблестели, она засмеялась, откинув голову назад, а я, довольный ее вниманием, с радостью изображал в лицах, как я убегал от персональной машины или менял местами президиум и участников собрания.
Однажды я и вправду проделал такой опыт, перед самым медицинским обследованием. На собрании, посвященном Женскому дню, я усадил начальство на сцене в три ряда, а стол, покрытый красной скатертью, трибуну и микрофоны установил в зале.
- Ты совсем впал в детство... - отсмеявшись, сказала Даша.
Она немного ошиблась. Я выпал из детства прямо сюда, в так называемую зрелость.
Несколько вечеров подряд я провел в общежитии молодых специалистов за разговорами, чаем и песнями под гитару. Мода на громкую музыку и аэробику уже давно прошла, песни стали теплее и человечнее. Конечно, я воровал у детей недоставшуюся мне молодость, оттого было немного стыдно.
Я почти влюбился в Дашину подругу Альфию, в ее маленький носик и прямую черную челку. Я уже серьезно подумывал о том, чтобы остаться здесь, в Сибири, и хотя бы последний отрезок жизни прожить, как все нормальные люди.
На пятый день пришла телеграмма от матери: "Умер отец".
В гостиной дедовской квартиры еще дотлевали поминки, еще витали в воздухе сбивчивые мемуары ветеранов, а мы с мамой и Дашей уже уединились в кабинете отца, решая, как мне быть дальше.
Даша прилетела со мною из Тюмени. В самолете я рассказал ей историю часов.
- Странно... - задумчиво сказала она, - Получается, что ты мне чужой. А я помнила тебя таким, каким ты был, когда я ходила в первый класс, и все эти годы думала, что это и есть настоящий ты. Оказывается, ты прилетал ненадолго...
- Правильно думала. Это и был настоящий я. Все остальные не в счет.
- С остальными я жила, - возразила она. - А ты прилетал, как праздник... Такой же юный и непосредственный...
Даша сидела в любимом кресле деда и забавлялась с часами. Они опять ничего не весили. Приклеенный когда-то пятак затерялся где-то во временных пространствах. Даша отпускала часы и легонько дула на них, отчего они плыли по воздуху, как плоский мыльный пузырь.
- Как быстро все прошло... - вздохнула мама. - Но не это обидно. Не получилось - вот что главное. Не получилось...
