Судья. Если я правильно вас понял, вы обвиняете ее в том, что она коварно приняла самое подходящее и самое лестное обличье, чтобы похищать человеческие тайны?
Ганс. Я? Разумеется, нет!
Водяной царь. Ваши тайны? Ах, если кто и пренебрегал человеческими тайнами, так это она. Конечно, у людей есть сокровища - золото, драгоценности, но Ундина предпочитала предметы самые низменные: табуретку, ложку... У людей есть бархат и шелк, она предпочитала бумажный плюш. Она, сестра природных стихий, низко обманывала эти стихии: она любила огонь из-за каминных решеток, воду из-за кувшинов и водостоков, воздух - из-за простынь, которые развешивают между ивами. Если тебе надо записывать, писец, пиши вот что: это самая человеческая из всех женщин именно потому, что сделалась женщиной по доброй воле;
Судья. Свидетели утверждают, что она на целые часы запиралась на замок в своей комнате...
Водяной царь. Это верно; а что делала твоя хозяйка, Грета, когда сидела вот так, взаперти?
Грета. Пирожные, господин свидетель.
Второй судья. Пирожные?
Грета. Она трудилась два месяца, пока научилась делать рубленое тесто.
Второй судья. Это одна из самых приятных человеческих тайн... Но рассказывают, что она растила животных в неогороженном дворе...
Свинопас. Да, зайцев. Я приносил клевер.
Грета. И кур. Она сама снимала у них типун с языка.
Второй судья. Ты уверена, милочка, что ее собаки не разговаривали? Или ее кошки?
Грета. Нет. А вот я с ними разговаривала. Я люблю разговаривать с собаками... Они никогда мне не отвечали.
Первый судья. Спасибо, свидетель. Мы учтем это обстоятельство, когда будем выносить судебное определение. Поистине, мы не можем вменять в вину суккубам, инкубам {20} и прочим докучным посетителям, то, что они признают превосходство удела человеческого и людской изобретательности, что они ценят наши печенья, нашу луженую посуду, наши пластыри от ран и экземы.
Второй судья. Я лично обожаю рубленое тесто. Перед тем, как ему подойти, она, должно быть, клала туда масло?
Грета. Целыми комками!
Первый судья. Тише. Вот мы наконец дошли до сути дела, Я наконец понял вас, рыцарь. Женщина, этот сеньер обвиняет тебя в том, что вместо любящей жены, на которую он мог рассчитывать я которую ты на некоторое время вытеснила, ты ввела в его дом существо, целиком поглощенное мелочными делами и презренными житейскими удовольствиями, существо эгоистичное и бесчувственное...
Ганс. Ундина меня не любила? Кто посмел это сказать?
