Август. Может быть вы снимете латы, сеньер, раз вы здесь ночуете.
Рыцарь. Ты когда-нибудь видел, любезный мой Август, как рак меняет свой панцирь? Это так же сложно! Сперва я отдохну... Ты сказал, что тебя зовут Августом, верно?
Август. А мою жену Евгенией.
Евгения. Не обессудьте нас. Такие имена непривычны для. странствующих рыцарей.
Рыцарь. Ты и представить себе не можешь, добрая женщина, какая радость для странствующего рыцаря, целый месяц понапрасну блуждавшего по Фарамондскому и Осмондскому лесам, набрести на Августа и Евгению в самый час ужина.
Евгения. Верно, сеньер! Хоть и не тоже задавать вопросы гостю, может быть, вы простите мне такой вопрос: не голодны ли вы?
Рыцарь. Голоден. Очень голоден. Я охотно разделю с вами вашу трапезу.
Евгения. Мы-то ужинать не станем, сеньер. Но у меня есть одна форель. Может быть вы ее съедите?
Рыцарь. Обожаю форель.
Евгения. Желаете зажаренную на сковороде или на решетке?
Рыцарь, Я? Я желаю заварную.
Август и Евгения испуганы.
Евгения. Заварную? Эдак у меня лучше получаются головни со сливочным маслом...
Рыцарь. Вы спрашиваете моего мнения. Я люблю только заварную форель.
Август. Евгения так зажаривает ее в сухарях, что просто чудо.
Рыцарь. Постойте-ка! Ведь заварная рыба - это когда ее живьем бросают в кипяток?
Август. Вот именно, сеньер.
Рыцарь. И она сохраняет свой вкус, свою нежность, потому что кипящая вода застает ее врасплох?
Август. Врасплох, очень точно сказано, сеньер.
Рыцарь. Тогда никаких сомнений. Я желаю заварную форель.
Август. Иди, Евгения, приготовь заварную...
Евгения (в дверях). Фаршированная без жира - тоже очень вкусно...
Август. Иди...
Евгения идет на кухню. Рыцарь удобно располагается на своем сидении.
Рыцарь. Я вижу, что в этих краях любят странствующих рыцарей.
Август. Рыцарей мы любим больше, чем армии. Странствующий рыцарь признак того, что война окончилась.
Рыцарь. Что до меня, то я больше люблю войну. Я не злой человек. Я никому не желаю ничего дурного. Но я люблю войну.
Август. У каждого свой вкус, сеньер.
Рыцарь. Я люблю поговорить. От природы я разговорчив. На войне всегда найдется кто-нибудь, с кем можно завязать беседу. Если свои в дурном настроении, заговариваешь с пленными, с войсковыми священниками, - эти самые болтливые. Подбираешь раненого противника, он тебе рассказывает разные истории. А в качестве странствующего рыцаря мне не с кем было и словом перемолвиться, - если не считать эха, - за весь тот месяц, что я так бешено скакал через этот лес... Ни души... А видит бог, мне есть что сказать!
