- Я не пустил этого Павлова в разведку, - сказал Сергей Алексеевич. Тогда многие жертвовали собой ради других, но это было бессмысленно. Надо было придумать что-то простое и полезное для нас. И тогда я отпустил Витьку...
- Извините за беспокойство... Не желаете воспользоваться моими услугами?
Около них стоял местный фотограф: в руке у него был фотоаппарат старой конструкции на треножнике.
- Я вижу, у вас нет своего аппарата, - сказал фотограф, явно не рассчитывая на их согласие.
Но его слова произвели на Сергея Алексеевича неожиданное действие. Он согласился на предложение, и даже с охотой, потому что Витька тогда тоже фотографировался. Пусть, пусть все снова повторится.
- Пожалуй, - сказал Сергей Алексеевич. - Мальчика.
- Сейчас. Хорошо, - обрадовался фотограф. - В лучшем виде. - И он начал развинчивать треножник. - Фирма хоть и старая, но опытная. - Фотограф старался все делать быстро, но он уже не молодой, и ему это плохо удавалось.
- Нет, не здесь, - Сергей Алексеевич подошел к фотографу и тронул его за плечо. - На камне.
- О! - сказал фотограф. - Вы знаете толк в натуре.
Фотограф шел впереди них, сильно припадая на одну ногу. Когда он опередил их на достаточно большое расстояние, Коля, метнув на Сергея Алексеевича осторожный взгляд, спросил:
- А что было дальше?
- Я спросил его: "Тебе не страшно, сынок?" - "А кого мне бояться? Фашистов? - сказал Витька. - Надо будет, я дурачком прикинусь. Местный, мол. Ищу корову".
Он оборвал рассказ, не досказав самого страшного. Этого уже нельзя просто рассказать, сложив обыкновенные слова в обыкновенные предложения. И Коля молчал. "Все понял", - с благодарностью подумал Сергей Алексеевич.
...А сам он в это время провожал Витьку. Они шли мимо красноармейцев. Мимо тяжело раненных, мимо женщин с детьми. Над их головами пролетели немецкие самолеты, но никто не поднял головы к небу.
Витька на ходу снял ремень с пистолетом, гимнастерку, пилотку и все отдал ему.
"Если из деревни нельзя будет выйти, не выходи, - сказал он. - Мы будем тебя ждать".
Витька улыбнулся, чтобы ободрить, и ушел.
Он сделал еще несколько шагов следом за ним, посмотрел в спину сыну, в худенькие плечики, в тоненький стволик шеи.
Коля убежал вперед, к фотографу, который уже примостил аппарат около камня, и теперь они оба поджидали Сергея Алексеевича.
- Садись на камень верхом, - сказал Сергей Алексеевич.
- Будешь кавалеристом, - рассмеялся фотограф. - Впрочем, сейчас кавалерия уже не в почете. - И повернул голову к старику: - А?
