Валя появилась в двери с полиэтиленовой сумкой, набитой свертками. Когда отъезжали, Славик заметил, что белая занавеска на окне возле входа качнулась, отодвинулась и в сумраке комнаты мелькнуло женское лицо.
Валя с любопытством оглядела квартиру Славика, удивилась: не ожидала, что он так уютно устроился. В кухне только женской руки не чувствуется, а комната как у лорда, молодец!
- Стараюсь! - ответил Славик, меняя кассету в магнитофоне. Стихи сейчас были ни к чему. Включил и обернулся к Вале. Она стояла, смотрела на него, как показалось, с нежностью и робостью. Розовая кофточка с тончайшей сеткой на груди, сквозь которую также розово проглядывала кожа, удивительно шла ей. Невозможно было смотреть на Валю! Он задохнулся, шагнул к ней...
После, когда Валя склонилась к нему на плечо, щекоча волосами, Славик вдруг почувствовал на ее щеке слезы и осторожно провел пальцами по ее волосам, шепнул:
- Что с тобой?
Валя шмыгнула носом и зашептала, дыша в плечо:
- Мне никогда так хорошо не было... никогда... ни с кем! Я всю жизнь вспомнила, вечера с тобой...
- Мне тоже с тобой хорошо...
- Да, хорошо! Бессовестный... не мог найти меня раньше! Ведь знал, что я в столице!
- Я знал, что ты замужем и счастлива...
- Счастлива, - усмехнулась Валя. - А ты жениться не пробовал?
- Пока нет.
- Баловаться не надоело? Не пора ли к берегу пристать?
- Надо бы... Да где он, берег?
- А ты приглядывался?
- Подзорную трубу из рук не выпускаю! - попробовал пошутить Славик. И глотку надорвал. Зову, зову - никто не откликается!
- Может, просто шепнуть надо...
Вместо ответа он поднялся, опираясь локтями на подушку, посмотрел на Валю, улыбнулся и поцеловал так крепко, что больно стало зубам.
IV
Евгений Павлович сидел в своем кабинете и ждал возвращения Наташи с нетерпением, не понимая своей тревоги и грусти. Было такое ощущение, что он что-то был должен сделать и не сделал, или наоборот, сделал то, что не нужно было делать. Разбираться в своем состоянии было некогда, дел много, но он сидел за столом и смотрел на коляску, в которой спал ребенок. За дверью кабинета слышны были голоса и шаги. Зычный голос заместителя Тамары Михайловны ни с чьими не спутаешь, да и хриплый бас грузчика, Коли Большого, тоже легко распознать. Гнать бы его давно надо, лодыря, да где другого возьмешь. В грузчики идут лишь те, что до дна дошли. Иных нет!.. Вдруг к их голосам примешался незнакомый, резкий, возмущенный. Какая-то женщина, ругаясь, спрашивала директора. Евгений Павлович вздохнул, готовясь к встрече. Возмущенный голос женщины приближался. Евгений Павлович тревожно взглянул в сторону коляски. Разбудит сейчас. Он поднялся, и в то же мгновение дверь распахнулась и в комнату боком ворвалась женщина, держа впереди себя сумку, набитую продуктами.
