- Сколько всего арестовано? - спросил Орлов.
- Тридцать четыре, Ваше сиятельство.
Граф Орлов повертел в руке список и ступил два шага вперед.
- Изволили, господа, незаконными делами заниматься? - строго спросил он, сердито оглядывая в тишине арестованных.
- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - громко произнес Петрашевский, отодвигая пальцем шляпу на затылок.
Все разом повернулись к нему. Кто-то коротко хохотнул. Михаил Васильевич по-прежнему сидел в кресле и невинно глядел на графа Орлова.
- Встать! - рявкнул граф.
Один из жандармов подскочил к Петрашевскому, намереваясь силой поднять его, но Михаил Васильевич оттолкнул его и встал сам.
- Кто такой? - грозно глядел на него граф.
- Титулярный советник Михаил Васильевич сын Буташевич-Петрашевский, спокойно ответил Петрашевский.
- А-а, главный возмутитель?! Что Вы сейчас имели в виду? - сердито спросил граф.
- Вы о Юрьеве дне?... Сегодня же двадцать третье апреля, Юрьев день... Это я имел в виду, - невинно развел руками Петрашевский.
Граф Орлов отвернулся от него и уже без пафоса произнес, что специальная комиссия произведет строжайшее расследование всех поступков и намерений арестованных. Проговорив это, граф Орлов поспешно направился к выходу, словно, опасаясь, как бы еще какую насмешку не услышать в ответ. Офицеры зазвякали шпорами следом.
4
- Господин Достоевский! - громко произнес жандарм, появляясь в двери комнаты, куда только что вошел генерал Дубельт.
Федор Михайлович слегка вздрогнул, поправил жилет и откликнулся:
- Я здесь.
На мгновенье все примолкли.
- Прошу! - указал рукой на дверь жандарм.
В комнате генерал Дубельт сидел за столом. Худощавое лицо его с широкими усами, распустившимися по обеим щекам и слившимися с бакенбардами, было доброжелательным.
- Достоевский? - спросил Дубельт и, не дожидаясь ответа, указал на кресло.
Федор Михайлович осторожно присел, опустился в кресло. Генерал наблюдал за ним с улыбкой, потом заговорил с ноткой сожаления в голосе:
- В числе прочих, Вам хорошо известных лиц Вы арестованы как соучастник преступных намерений, направленных против могущества и спокойствия Российского государства. Следствие обнаружит во всей полноте степень Вашего участия в сих намерениях, теперь же мы вынуждены препроводить Вас для заключения в крепость... Поручик! - обратился он к стоявшему у окна офицеру, - арестованного препроводить в Петропавловскую крепость.
Федор Михайлович поднялся. Встал и Дубельт.
