- Ему вдвое! - сказал он Антону, указывая на Степаныча.
Стон и крики огласили усадьбу. Князь сидел в своей горнице и, сжимая голову руками, снова думал неотвязную думу.
Кому надо? Не иначе, как по наговору сделано! И где спрятали? Может, и найти уже поздно. Убили, искалечили! И он вдруг вспомнил, как недавно казнили двух скоморохов за то, что подьячего сына скрали и очи ему выжгли. Вспомнил и вскочил, словно ужаленный.
- О-о-о! И что за горемычная доля! Что за муки мученические!
Искать! Он рванулся с лавки. А где искать? Куда гнаться? И он снова сел. Ну, хорошо! Завтра в эти дни много скоморохов на Москву придут. Наверное, и те воры будут, а что толку? Что же, всех в застенок не перетаскаешь!
Ах, не будь этих дней! Не будь этой встречи! - снова с горечью подумал он. Нарядил бы он погоню во все концы, сидел бы сам подле Аннушки и ждал бы вестей; а тут тоска на сердце, душа, что туча, - а должен ехать и со светлым лицом делить царскую радость.
Он заломил руки.
Лестно отличие царево, да подчас, ой, как тяжка его великая ласка!
- Батюшка-князь! - окликнул его с порога Антон, - девка Наталья до княгинюшки просит. Оповещена она.
Князь быстро встал и пошел к княгине. Все ушли и оставили их одних. Уж и целовались они и плакали! Горе словно крепче спаяло их, и князь, на миг позабыв о сыне, думал только о ее здоровье.
- Как выздоровлю по монастырям пойду. Отпусти меня, господин мой!
- Да нешто я супротив! Моли Бога, только сама-то, сама-то недолго недужься. Ты в монастыри, а я погоню наряжу да в разбойном приказе оповедь сделаю, да боярину Петру Васильевичу отписку дам. Пусть он в Рязани у себя поищет.
И долго они говорили, утешая и лаская друг друга. Лютая злоба стихла в сердце князя и сменилась тихой грустью. К вечеру он простился с княгинею.
- Завтра по Москве дела, а в ночь встречать нашего батюшку выеду. В почете мы!... - прибавил он с усмешкою. - А ты поправляйся! Бабка-то сама по себе, а дьячку вели у нас в молельной читать все время!
Он вышел и отдал приказ Антону готовиться в дорогу.
- Да опроси челядь, кто из них лучше в лицо скоморохов помнит. Двоих в Москву возьми! Лошадей дать под них! Ну готовься!...
7
Не радостен и не светел лицом был князь Теряев, собираясь в ночь на великую торжеством встречу митрополита ростовского, Филарета Никитича.
- Ты уж не кручинься так-то! - уговаривал его Федор Иванович. Смотри, может, завтра твои людишки скоморохов соглядят. Тогда живо мальчонка найдем.
