— Да вот не заводится он...
ЗАБЕГАЯ ДАЛЕКО ВПЕРЕД СКАЖЕМ, ЧТО АЭРОПЛАН ВСЕ-ТАКИ ЗАВЕЛСЯ, И В 1973 ГОДУ ЛЕТЧИК КУРОЧКИН ПОЛЕТЕЛ НА РОДИНУ. НО НА ГРАНИЦЕ, ПРИНЯВ ЗА НАРУШИТЕЛЯ, ЕГО ВСТРЕТИЛ НАШ “МИГ”. САМОНАВОДЯЩИЕСЯ РАКЕТЫ НЕ НАВОДИЛИСЬ НА ОБТЯНУТУЮ ПЕРКАЛЕМ ФАНЕРУ, И ТОГДА БЫЛ ПРИМЕНЕН ТАРАН. ОБА САМОЛЕТА УПАЛИ, И ОБА ЛЕТЧИКА ПОГИБЛИ. СООБЩЕНИЯ ОБ ЭТОМ БЫЛИ НАПЕЧАТАНЫ ВО ВСЕХ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ГАЗЕТАХ, НО, РАЗУМЕЕТСЯ, НЕ БЫЛИ НАЗВАНЫ ФАМИЛИИ ЛЕТЧИКОВ И СТРАНА, ИЗ КОТОРОЙ ЛЕТЕЛ НАРУШИТЕЛЬ...
— Выше! Выше! Выше! — как заклинание повторял Брускин, глядя на вершину Нандадеви.
Упорно поднималась в гору длинная вереница людей, неся на плечах великое знамя и великое древко к нему.
Высота — 4000 метров.
Была ночь. Горели на снегу костры. Сидели вокруг них восходители. Шведов мял ноющие ладони, всовывал их в огонь, морщился.
— Болят? — сочувственно спросил Брускин.
— Болят, будь они неладны, — смущенно отозвался Шведов. — Сколько ран на теле, и ничего, а они... Дело-то как было... Брали мы Зимний... Ворота закрыты, полезли мы их открывать, помните?
Брускин кивнул.
— И тут юнкера ударили... Тот, кто выше меня залез, так и встал, прямо на руках у меня топчется, испугался, видно. Я говорю: “Что же ты, товарищ?”...
Шведов вздохнул, махнул рукой. Брускин протянул ему варежки, связанные Натальей.
— Возьмите, Артем.
— Да нет, что вы!
— Возьмите, возьмите.
Высота 5000 метров.
— Хетти! Хетти! — испуганно и возбужденно говорили туземцы, указывая на разбросанные по снегу человеческие черепа и кости, а также на идущие от них следы босых ног.
— Что это значит, Григорий Наумович? — не понимал Шведов.
— Это значит, что мифы становятся реальностью, — задумчиво глядя на кости, ответил Брускин. — Только скверно, что они — людоеды.
— Они уходят, Григорь Наумыч! — оторвал его от размышлений Шведов.
Туземцы не шли, бежали вниз. Шведов вытащил из кобуры маузер.
— Может, остановить?
— Пусть уходят, — меланхолично произнес Брускин и вдруг сорвался, закричал убегающим в спины, размахивая кулаком: — Проклятая Вандея! Ренегаты! Иуды!
Высота 5500 метров.
Восходители окружили то место, где спал Брускин. От него осталась буденовка и раздавленные очки. На снегу хорошо были видны следы босых ног.
— Хетти комисал слопал, — убежденно сказал китаец Сунь и прибавил: — Сунь знает.
— Что делать будем, товарищ Шведов? — жалобно спросил один из восходителей.
— Как что? — удивился Шведов. — Выше пойдем!
Высота 6000 метров.
Впереди стояло что-то вроде сложенного из плоских камней крохотного домика, и в сгущающихся сумерках из его щелей сочился золотисто-розовый свет.
