- Ваше длительное бездействие заканчивается. Завтра мы выполним операцию величайшей важности, которую поручил мне сам Адольф Гитлер. Мы должны приготовиться к тяжелым потерям, которые, к несчастью, неизбежны. Я лично поведу наш отряд, и могу вас уверить, что сделаю все возможное; если так же будете действовать и вы, если мы будем сражаться бок о бок изо всех наших сил, то наша операция будет успешной. Пусть добровольцы выйдут из строя!
К моей большой радости, все без исключения делают шаг вперед. Мои офицеры с большим трудом уговаривают некоторых остаться, поскольку я могу взять с собой всего лишь восемнадцать человек. Остальные девяносто должны быть по приказу генерала Штудента отобраны из солдат 2-й роты батальона курсантов-парашютистов. Затем я отправляюсь к командиру этого батальона, чтобы обсудить с ним различные этапы операции. Согласно приказаниям генерала, именно этот офицер будет командовать отрядом, которому надлежит захватить станцию подъемника. В тот же самый вечер батальон курсантов-парашютистов отправляется в путь по направлению к долине. Жребий брошен.
Когда наступила ночь, мы слышим по союзническому радио сообщение, которое повергает нас в ужас. Диктор объявляет, что дуче только что прибыл в Северную Африку на борту итальянского военного корабля, который ускользнул из порта Специя. Пережив первое потрясение - неужели и на этот раз мы опоздали? - я беру морскую карту и приступаю к подсчетам. Поскольку я знаю, в какой точно час часть итальянского флота покинула Специю, то легко вижу, что даже самое быстроходное судно не может достичь африканских берегов к тому часу, когда была объявлена эта новость. Следовательно, это сообщение - обычная "утка", предназначенная ввести в заблуждение немецкое командование. Мы ничего не станем менять в нашем распорядке. Но с этого дня я воспринимаю сообщения из союзнических источников с осторожной сдержанностью.
ВЫСАДКА
На следующий день - а это было воскресенье 12 сентября 1943 года - мы отправляемся в пять утра на аэродром, где выясняется, что планеры будут приблизительно в десять. Я воспользовался этой отсрочкой, чтобы лишний раз проверить снаряжение моих людей. Каждый из них получал "парашютный паек" в последние пять дней. Когда я принес несколько ящиков свежих фруктов, в бараках тут же установилось радостное оживление. Конечно, любой мог почувствовать напряжение, которое неизбежно охватывало самых отважных перед броском в неизвестность, но мы старались рассеять всю боязливость и нервозность тут же, как только она зарождалась.
