- Кто сможет подорвать эту пушку?
Я посмотрел на Мишу Масаева, он взглядом ответил: "Давай!"
- Разрешите, товарищ капитан, нам с Масаевым!
Масаев - здоровый, сильный матрос с лихо закрученными усами - встал рядом со мной. Командир батальона взглянул на старшего лейтенанта Большешапова, как бы спрашивая его: "Ну, как твои матросы?"
Большешапов ответил:
- Сделают, будьте уверены.
Комбат подошел, пристально посмотрел нам в глаза, потом спросил:
- Как будете действовать?
Сперва проберемся вдоль цеха по стене, далее... - я показал пальцем на траншею.
- Значит, по фашистам шагать решили?
- Дальше - подземная труба, человек пролезет. По ней - в котельную, к нашим пулеметчикам, потом ползком - к паровозу. Из-за паровоза бросим гранаты.
- Так, значит, под землей... Ну хорошо. Только не спешите. Тут мы вам помочь не сможем, все зависит от вас, понятно?
- Понятно! - ответили мы.
Комбат, положив свои большие руки на наши плечи, сказал:
- Ну в добрый путь, подводники...
"Подводниками" он называл всех моряков.
Пошли по траншее. Миша наступил на грудь мертвого фашиста - нога провалилась... Чуть не упал. Но пока все шло благополучно.
Полезли в подземную трубу. Я - первым, Миша - за мной. Сыро, темно, душно, под руками скользко и липко. Развернуться нельзя - тесно. Мне еще ничего, а Миша грузный, плечи у него широкие. Слышу его тяжелое, прерывистое дыхание. Надо остановиться, подождать.
Миша подползает, сопит и толкает меня: ползи, мол, дальше, чего разлегся.
Труба поворачивает. В нос ударил свежий воздух. Видно, где-то рядом пролом или еще какая-то отдушина. Стало легче.
Ползем по рукаву трубы вправо. Проходит минут пять. Мы оказываемся в кирпичной яме, прикрытой железной крышкой. Это одна из межцеховых канав, которые объединяют заводскую канализацию. Лежим и думаем: где мы - под цехом, занятым фашистами, или под котельной, где сидят наши пулеметчики, которые в ходе последнего боя попали в окружение?
Миша откинул одну створку железной крышки.
- Ну, что там?
- В такую щель разве увидишь...
- Отбрасывай крышку!
Когда отвалилась крышка, мы увидели, что оказались в каком-то огромном цехе с обгоревшими стенами. По всему цеху посвистывают пули. Они ударяются о станки, высекают искры. Возле станков кучки необработанных деталей. Свалившись на них, лежат на животе, на спине, на боку убитые солдаты. И гитлеровцы, и наши товарищи, моряки-тихоокеанцы... В цехе никакого движения.
Мы вылезли из ямы, подползли к станку, прижались. Крышу цеха давно уже снесло, и мы видели небо. Там кружились самолеты, шел воздушный бой. Грохотала артиллерия.
