И вот наш Саша уже на крыше конторы. Как он туда пробрался, под огнем? Выстрелил раз, второй, третий...И тут же по нему хлестнули вражеские пулеметы. Саша отшатнулся в сторону. Его снайперская винтовка повисла на выступе стены. Неужели убит? Фельдшер Леня Селезнев стал пробираться в коридор конторы. Подполз поближе, крикнул:
- Саша, ты живой?
- Живой, только шевелиться нельзя, - послышался ответ. - Меня два снайпера взяли на прицел. Не подходи...
Селезнев быстро вернулся, доложил командиру батальона.
- Эх, молодость!.. - ворчал комбат. - Погорячился парень. К его бы молодости да темпераменту еще бы голову рассудительную. Вот что мне нужно в батальоне.
- Философия хороша после боя, - заметил замполит Яблочкин...
- Пушку надо подорвать гранатами, - сказал комбат.
Выполнить эту задачу вызвался связной четвертой роты Пронищев, широкоплечий, курносый, голубоглазый сибиряк.
- Идите сюда, смотрите, - подозвал его к себе комбат. - Сейчас вы, согнувшись, бегом, бегом пересечете двор, у самой стены заляжете. Хорошо осмотритесь. Примечайте, с какой стороны простреливается участок. Из-под стены котельного цеха ползком спуститесь в воронку, оттуда - к паровозу. Из-за паровоза и бросайте гранаты. Вас будут прикрывать снайперы. Помните, путь опасный, задача сложная, действуйте не торопясь, хладнокровно. Вы меня поняли?
- Так точно, второй год воюю.
Пронищев поправил на ремне противотанковые гранаты, зарядил автомат, козырнул и выбежал из цеха.
Рядом со мной стоял Миша Масаев. Я спросил его:
- Ну как, дойдет?
- Должен. Если хватит выдержки...
Пронищев стремительным броском пересек двор. Теперь ему надо было залечь у стены, как наказывал комбат, но Пронищев сразу побежал к котельному цеху.
- Назад! - крикнул комбат. - Вернись!
Убедившись, что кричать бесполезно, комбат замолчал. Пронищев пробежал по открытому месту, обогнул котельную. Вот он уже поравнялся с трансформаторной будкой. Фашисты не стреляли. Может быть, думали, что русский солдат бежит к ним в плен...
До паровоза оставалось метров пятнадцать. "А там его уж не достанут", подумал я про себя.
И тут заработали пулеметы. Пронищев дернулся, остановился, повернулся лицом в нашу сторону и упал. Все мы оцепенели. Комбат стоял бледный, молчал.
- Вот к чему приводит неразумный риск, - наконец сказал он. - Эх, Пронищев...
Командиры посмотрели друг на друга, как бы советуясь молча. Потом комбат обернулся к нам и спокойно, словно о чем-то обыденном, спросил:
