Смотрю, на лбу Саши Лебедева выступила испарина.
- Ты что, Саша?
- Отвык... Дышать нечем.
И тут перед нашей траншеей разорвалась осколочная бомба. Пылью окутало всех сидящих и лежащих.
Саша Лебедев бросился на дно траншеи, голова его оказалась возле ног Большешапова. Командир бережно приподнял Сашину голову, посмотрел на него и сказал:
- Ничего, привыкнешь, - и, помолчав, вдруг разговорился: - Вот постреляют, постреляют фашисты, а потом побегут к нам. Мы их, как всегда, встретим горячо, причешем, приутюжим, пригреем, короче говоря, образуем, разденем и разуем!
Из четвертой роты прибежал связной - обмундирование на нем дымится, брови, ресницы, волосы опалены, сквозь разорванные галифе видны кровоточащие ссадины на ногах.
Связной доложил комбату:
- По оврагу Долгий фашистские автоматчики идут в атаку. Командир роты автоматчиков старший лейтенант Шетилов просит поддержки.
Артиллерийский вал немцев как раз перешел в глубь нашей обороны, и мы стали пробираться к оврагу.
Фашисты шли тремя цепями - одна за другой, лезли вперед, к Волге.
Санитар Леня Селезнев, Николай Логвиненко, солдат Грязев притащили пулемет, установили на пригорке среди кирпичей. Пулемет работал как часы. Первая линия фашистов залегла, вторая тоже прижалась к земле.
И тут заметили: фашистские солдаты ползут к пулемету среди развалин.
Николай Логвиненко взял автомат, подвесил на пояс две противотанковые гранаты и бросился наперерез. Одна за другой полетели гранаты. Не ожидали фашисты такой встречи.
Наша рота небольшими группами начала продвигаться к леднику мясокомбината. С вершины ледника ударили два станковых пулемета.
Мы плотнее прижались к земле. Справа от меня лежал матрос Саша Кормилицын. А с левой стороны вдруг зашевелился небольшой худенький солдатик в обмотках, в каске, натянутой по самые брови. Раздвигая кирпичи каской, он пополз к куче булыжника. Пули густо посвистывали над ним.
Я выбрасываю из-под себя кирпичи, руками выгребаю землю, в общем, зарываюсь все глубже и глубже. А тот солдатик в обмотках все лезет и лезет вперед. Вот он подобрался к булыжнику, перебросил в правую руку винтовку с какой-то трубочкой наверху, прицелился и - хлесь! Сперва по одному пулемету, потом по другому. И те замолчали!
Мы вскочили и, швыряя гранаты, кинулись к леднику.
- Что это за солдатик в обмотках? - спросил я потом своего знакомого из третьей роты.
- Это, товарищ главстаршина, не солдат.
- А кто же?
