Служанку удалила незаметным движением бровей, так, что даже Гасан-ага поразился ее умению.
- В том-то и дело, что он не является благодетелем, - сказал Гасан, отвечая на вопрос Роксоланы. - Это скорее любимец. Точно так же, как Ибрагим был душой и сердцем своего повелителя.
- Ты говоришь - был? Неужели его тоже нет, как и нашего грека? Мертвый послал зеркало мертвому, а я оказалась между ними. Велю убрать его из Гюльхане.
- Ваше величество, этот человек жив. И, кажется, плывет сюда, чтобы найти убежище, обещанное ему Ибрагимом.
- Объясни, - утомленно откинулась она на подушку.
- Его зовут Лоренцано. Он из рода Медичи, но не из тех, что обладают влиянием и властью в Италии, а из незнатных. Стал душой и сердцем флорентийского правителя Алессандро Медичи. Услышал, какой властью обладает Ибрагим над султаном, начал переписываться с греком, спрашивал советов, оказался способным учеником. Далее они уже состязались - кто достигнет большей власти над своим благодетелем. Потом стали следить, кто первым избавится от своего благодетеля, потому что любимцами становятся лишь для того, чтобы покончить - рано или поздно - с покровителями, устранить их и занять их место. На случай неудачи они договорились спасать друг друга. Когда же захватят власть, быть и дальше сообщниками во всем, пока не покорится им весь многолюдный мир - одному исламский, другому христианский.
- Говоришь страшное. Как мог узнать об этом?
- Ваше величество, письма. Я купил все письма, которые писал этот Лоренцано Ибрагиму. Грек не знал итальянского, давал читать своему драгоману, потом приказывал уничтожать письма. А тот продавал их великому драгоману Юнус-бегу, потому что Юнус-бег поклялся низвергнуть Ибрагима. Может, это он и открыл глаза султану. Теперь Ибрагим мертв, и Юнус-бег охотно продал мне письма. В последнем из них Лоренцано сообщает, что убил своего благодетеля во время охоты, но из Флоренции вынужден бежать, потому что власть захватить не сумел. Надеется на прибежище в Стамбуле. Еще не знает, что Ибрагим мертв.
- Где эти письма?
Он передал ей тоненький сверток в шелковом платочке.
- Так мало?
- Ваше величество, разве глубина подлости зависит от количества слов?
- Прими этого Лоренцано, и пусть живет здесь, сколько нужно.
- Его могут убить флорентийцы.
- Спрячь от них. А тех венецианцев, которые прибыли к Грити, приведи ко мне. Я приму художника. Где он живет? Во дворце Грити?
- Все имущество Грити забрало государство.
