...Уже собираясь уходить в институт к Березкину, я вспомнил, что в одной из книг имеется список участников экспедиции Жильцова.
Я быстро нашел его и прочитал:
"I) Жильцов-начальник экспедиции, гидрограф;
2) Черкешин-командир корабля, лейтенант;
3) Мазурин - научный сотрудник, астроном;
4) Коноплев-научный сотрудник, этнограф и зоолог;
5) Десницкий-врач;
6) Говоров-помощник командира корабля".
- Забавно, - сказал Березкин. - Зальцмана нет и в помине!
Березкин смотрел на меня, очевидно, полагая, что я должен немедленно все объяснить, но я сам ничего не понимал.
- Вот что, не будем зря ломать голову,-предложил я. - Хроноскоп чем-нибудь да поможет нам. Пошли в институт.
Хроноскоп стоял в кабинете Березкина. Как всегда в нерабочее время, прочный светлый футляр его был закрыт. Березкин нажал кнопку, и футляр распахнулся, открыв овальный экран и сложную систему настройки и программирования, так и оставшуюся для меня загадочной.
Подготовить хроноскоп к работе было для Березкина делом нескольких минут. Я устроился напротив экрана и приготовился смотреть. Немножко нервничая, я хотел, чтобы Березкин как можно быстрее дал задание хроноскопу. Но Березкин, как назло, медлил; видимо, он тоже волновался и в десятый раз проверял самого себя. Наконец он тяжело опустился на стул.
- Посидим.-Березкин улыбнулся чуть смущенной улыбкой и добавил: - Как перед дальней дорогой.
В сущности, мы даже сами до сих пор не подозревали, до какой степени мы неопытные хроноскописты. Сидя в абсолютной тишине в кабинете Березкина, я вдруг подумал, что мы хотим выпусить из бутылки джина, который потом закабалит нас, привяжет к себе, а то и поставит перед нами неразрешимые задачи. В самом деле, нельзя же было надеяться, что хроноскоп самостоятельно развернет этакую киноленту событий, избавит нас от анализа, и нам останется лишь роль пассивных наблюдателей. Плохо ли, хорошо ли, на хроноскопия потребует от нас полного напряжения умственных и духовных сил, полного раскрытия отпущенного нам исследовательского дара...
- С чего начнем? - спросил Березкин, вставая, спросил, хотя только и думал об этом последнее время.
- Посмотрим, как он писал, - имея в виду Зальцмана, предложил я.
Березкин безропотно согласился.
Он включил хроноскоп, сформулировав задание. Несколько мгновений, показавшихся нам бесконечно долгими, экран оставался совершенно темным, затем он посветлел, но изображение получилось не сразу, а когда получилось, мы увидели ту самую тетрадь, что подвергли хроноскопии, плохо заточенный карандаш и худые, изможденные руки.
