Я посмотрела на него с недоверием:
— Как он мог поверить такой сказке? Зачем же маме это могло понадобиться?
Мы сидели так близко, что я чувствовала тепло его тела.
— Не забывай, что в день смерти твоего отца Линли исполнилось только восемь лет, и дядя с тех пор был его опекуном и наставником.
Я с трудом воспринимала его слова. Я так привыкла ненавидеть своего брата, что с этим чувством теперь было нелегко расстаться.
— Он все равно должен был нас разыскать, — настаивала я.
— Да, — согласился Рив. — Но когда он стал взрослым, мачеха и сводная сестра остались для него в далеком прошлом. К тому же он считал, что о вас позаботились.
— Он что же, не заглядывал в свои конторские книги? — не поверила я.
— Он разве не видел, сколько мы получаем?
— Думаю, дядя Джон до сих пор сам ведет все конторские книги, — сухо заметил Рив.
— О Боже, Рив! — сказала я и ударила кулаком по раскрытой ладони. — Боже мой!
— Линли прав, — рассудительно сказал Рив. — Твоя мать должна была связаться с ним, когда ему исполнился двадцать один год. Он мог как-то исправить эту несправедливость.
— Мама никогда не унизилась бы до этого! — резко возразила я.
— Но ей следовало так поступить, — упорствовал Рив.
— Скорее всего он ничего бы не предпринял, — не желала сдаваться я. — Вероятно, он сказал так только для того, чтобы произвести впечатление на Шарлотту.
— Послушай меня, Деб! — не терял терпения Рив. — Я знаю, бывает трудно умерить свой гнев, но иногда это необходимо. — Взяв за плечи, он развернул меня к себе. — Ради вас обоих ты должна простить Линли.
— Ничего я не должна! — воскликнула я и откровенно добавила:
— И не хочу.
— Понятно, что не хочешь. — Наклонившись, он коснулся губами моих волос. — Но так будет лучше для всех.
Мы находились очень близко друг от друга. Такое много раз бывало и прежде, но сейчас все почему-то казалось другим, особенным. Ночь, аромат моря и цветов, журчание фонтана, пение соловьев.
Мне вдруг захотелось прижаться к нему, прижаться всем телом.
Нахмурившись, я постаралась отстраниться, но Рив меня удержал.
— Ну, что скажешь? — спросил он.
— Я никогда ему этого не прощу, — помотала головой я, — но, пожалуй, пока мы здесь, смогу держаться с ним в рамках приличий.
— Ты моя умница! — обрадовался Рив. Он взял меня за подбородок и поцеловал в лоб. Секундное прикосновение его губ вызвало у меня какое-то странное чувство.
Что со мной происходит?
— Пора возвращаться в дом, — отстранившись, отрывисто бросил Рив.
