Я был, естественно, не очень подкован в подобных историях, но знал точно, что в моем мире особи моего склада, которых, судя по информации из библиотеки моих хозяев, здесь именовали рыцарями, просто не могли вскарабкаться на дерево, когда другу грозит опасность. При всей утонченной цивилизованности моего мира мне не раз приходилось в экстремальной ситуации проявлять себя. Кроме того, рыцарские романы, как назвали бы местные существа мои произведения, воспитали меня самого достаточно правильно. Так что на этот раз Игорь как в воду смотрел...
Меня отпустили поиграть с Артуром. Это было достаточно страшно, и я без конца "делал верблюда". Но я был все-таки просто котенком, застоявшимся в четырех стенах, а потому я охотно носился, к радости людей, позволял ему меня переворачивать огромными лапами на спину и даже покусывать улыбчивыми острыми осторожными зубами, способными малейшим усилием отправить меня к следующей конверсии.
***
После такой замечательной прогулки я спал как никогда крепко у Лизы в ногах и не сразу понял, что за знакомый жуткий звук заставил меня вскочить на кроватке. Оля таращилась на дверь на кухню, держа на коленях перескочившую к ней на кровать перепуганную Лизу, пока на кухне шел настоящий бой. Я соскочил на пол. "Нет! - истерически закричала Лиза. Марсик, иди сюда! Папа сам! Мама, не пускай его..." Но я уже был на кухне. Игорь загнал там в угол уже взрослого вида одноглазого с некоторых пор крыса и с искаженным страшным лицом изо всех сил тыкал в него палкой с перекладиной на конце для мытья полов. Крыс метался, вставал на задние лапы, скалился и пронзительно верещал. Из-под холодильника торчали четыре дрожащие от возбуждения морды и горели восемь глаз.
Волосы у моего хозяина стояли дыбом, он весь лоснился от пота, сам скалил зубы на красном лице и пучил глаза, без конца тыкая и тыкая палкой в содрогающееся мягкое живое тело. Наконец, раздался треск - древко сломалось от напряжения, а на полу в судорогах бился издыхающий крыс с распоротым брюхом. В то же мгновение папа-крыс скользнул на Игоря, мелькнув серой тенью в лунном свете, которым была залита кухня. Игорь ничего не слышал, но я был начеку. Когда мой хозяин обернулся, а полураздетая Оля включила, наконец, свет, по полу метался огромный крыс, на спине которого завис котенок с зубами, впившимися в крысиный загривок. О, какое блаженство я испытывал от запаха его крови в моей пасти, от сознания своей силы и его предсмертных конвульсий, ибо я, повинуясь своему кошачьему инстинкту, удивительно точно перекусил ему сонную артерию. Игорь приседал вокруг нас со своей сломанной палкой, но тут такое творилось, так летели на пол стулья и гремели упавшие кастрюли, что он просто не мог ткнуть общего врага, не рискуя попасть в меня. В конце концов, крыс все-таки заставил меня отпустить его, бросившись под холодильник. Я соскочил, а он, весь в крови от моих когтей и зубов, из последних сил скользнул в свой лаз.
