- Оставьте меня, мистер Муллинер! Вы старались очернить человека, гораздо более достойного, чем вы; я не хочу видеться с вами. Уходите!
Вильям машинально пошел. И так велико было его смятение, что он сделал не меньше одиннадцати кругов во вращающейся двери, прежде чем его извлек оттуда швейцар.
- Я бы освободил вас и раньше, сэр, - говорил швейцар, осторожно выводя его на улицу, - но мы с клерком побились об заклад, и я выиграл, ставя на десять кругов. Конечно, мне пришлось подождать до полных одиннадцати, чтобы не было потом спора.
Вильям грустно посмотрел на швейцара.
- Послушайте, - сказал он.
- Что, сэр?
- Скажите мне... Предположим, что единственная девушка, которую вы любили, ушла от вас и полюбила другого. Что бы вы стали делать?
Швейцар задумался.
- Правильно ли я вас понял, сэр? У меня самого когда-то была такая же история с Джен. Она объявила мне, что выходит замуж за другого.
- То же и со мной.
- Тогда очень просто. Ясно, что надо делать. Я завернул бы на вашем месте за угол и хорошенько бы выпил в кабачке Майка.
- Выпить?
- Да, сэр. Только как следует!
- Где, вы говорите?
- В кабачке Майка, сэр. Тут, недалеко за углом. Лучшее средство, сэр!
Вильям поблагодарил за совет и вышел на улицу.
Вильям Муллинер ни разу в жизни не пробовал алкоголя. Он дал торжественную клятву своей матери не вкушать ничего спиртного до двадцати одного или сорока одного года, - точно он не мог вспомнить, до какого. Теперь ему исполнилось двадцать девять лет. Он не хотел обманывать мать, но она, разумеется, не могла предвидеть таких обстоятельств, когда выпивка становится совершенно необходимой. Вильям устремил глаза к небу и мысленно услышал слова матери:
"Что же делать, мой сын? Иди".
Он остановился у дверей ярко освещенного кабачка.
С минуту он колебался. Но внезапная боль в сердце потребовала немедленного излечения, и он распахнул дверь. У длинной, высокой стойки стояли в ряд посетители, положив локти на деревянные перила и поставив одну ногу на медную решетку внизу. За прилавком возвышалась верхняя половина туловища самого симпатичного и добродушного человека из всех, когда-либо встречавшихся Вильяму. У него было широкое красное лицо и белая куртка. Он весело посмотрел на вошедшего Вильяма.
- Это кабачок Майка? - спросил Вильям.
- Да, сэр, - ответила белая куртка.
- Вы сами и есть Майк?
- Нет, сэр. Я его доверенный представитель и имею все полномочия действовать от его имени. Чем я могу быть вам полезен?
