ТРОПАРЬ
Безумно все. В безумии мосты Теряя разум, на берег стремятся Простой горизонталью или аркой, Корнями вниз болтаются кусты, Огнем нетронутым, обугленным огарком. Сны, сонно снясь, не устают присняться, Все так же ярки и пророчески-пусты. Безумен голубой хваленый цвет небес, Полеты птиц траекторально чужды Рассудочному глазу бытия, Обманчив и неумен плав буя, Вопль Ветхого завета - коемуждо Делом иль поделом, - какой-то бес Безумный и сварливый перепутал Верх-низ и право-лево. Он попутал Карачки и залетно-затхлый дух Мигреньливого, скучного поэта, Полеты птиц и перелеты мух, Наполненность и силу силуэта, Проказу сердца и безумья мету, Провозглашаемый неоднократно пух И давящий на крышку тяжкий прах, Слез теменной, невыносимый трах, Познания харонистую Лету. Безумен и извечен людской страх Перед безумным страхом исцеленья, Безумие которого привычно, Безумно, тонко, лекарски-кавычно, Безумно - и приводит к обмеленью. Странна и неестественна стена, Прямая линия ведет к шизофрении, Кривая тянет пузырем тебя наверх, Микстурой и стрелой становится зигзаг. Желт, жухл и жалок жирной правды жезл, Понятен гавчатый язык собаки, Неизбежимо трупен Высший Глаз, Верста кривая - указатель точный. Обои вечности отклеились слегка, Потужно морщится волной барашкной море, Горит картуз на воре и не воре, Случайность утомительно легка И все безумно. Так в безумии кресты Себя замкнули в вечно-хладный круг И стали наконец, у друга друг, Чванливо-символичны и пусты.
ПЬЕТА
Драгоценный карбункул Невозможно-смешна И Божью мечту, - Злой толпы суета, Я, ничтожный гомункул, И болела спина Увидел Пьету. После муки креста.
Животканная боль, Там пилатствованьем чашным Камня скорби плита, Омочена кисть, Из страданий цоколь - Гефсиманская чаща Восседала Пьета. Искупила корысть.
И опущены долу, Я от губки отпил, Прикрыты глаза, А избранник-народ, Непримятым подолом Что с горы я учил, Утерта слеза. Разевал в смехе рот.
Голова склонена, Разорвал в спешке бок Море внутренних мук, Наконечник копья. Онемела она, Закричал: Ты же бог! Скована, как в недуг. Ты ж Предвечный Судья!
И привиделось мне, Я вдруг мраморным стал, Что колени пусты. Скаменел в немоте, Некто скрылся во тьме Распростертым упал Из объятий Пьеты. На колени Пьете,
И со страхом ловил, А она, покивав, Как невидимый кат Тот остов приняла, Мне гвоздем проявил Чей пот был так кровав, На ладони стигмат. А болезнь - тяжела.
ФИНИКИЯНКА
