- Добро пожаловать, дорогие гости! Вовремя приспели.
Карпей был охотник и рыболов. Жил бобылем. В хате у него стояли стол да скамейка, зато стены сплошь были увешаны пучками трав, сетями, вершами, капканами. В избе пахло свежим сеном.
Ульяновы любили этого статного, красивого и доброго старика. Илья Николаевич называл его поэтом в душе. Карпей прожил долгую жизнь, много видел и умел хорошо рассказывать.
- Вовремя приспели, - повторил Карпей. - Я только что из лесу воротился, мед добывал.
Карпей принес из чулана деревянную чашку, полную коричневатых медовых сотов.
Аня и Саша макали куски хлеба в мед и, запрокинув головы, ловили ртом золотистые капли.
Дед Карпей взглянул в туески, похвалил - хорошую малину собрали.
- А какой сегодня день-то? - хитро прищурившись, спросил он.
- Четвертое августа, - ответили разом брат и сестра.
- Вот то-то! Сегодня день Авдотьи-малиновки. Аккурат в этот день малина доспевает. Потому и удача вам.
За окном лил дождь, шумный, светлый.
- Ишь, припустился, - прислушался Карпей.
Аня выглянула в окно. Сквозь сетку дождя за Ушней видно освещенное солнцем поле.
- Грибной дождь!
- Ан нет! - возразил Карпей. - Грибной дождичек мелкий, теплый, с парком, а этот с холодком. Грибной дождик позавчера сеялся. Сеногноем его еще зовут - много сена губит. А этот дождь спорый, значит, скорый.
- Когда мы за грибами пойдем? - спросила Аня, страстная грибница.
- Денька через два. Самая пора маслятам. В бор пойдем, сосны там прямые, словно свечки стоят, под ногами мох, как перина.
Дождь действительно закончился быстро.
- Я вас через Ушню провожу, - сказал дед. - После дождя река бурливая, не ровен час, душегубку опрокинет.
Саша разулся.
- Я пойду босиком, а ты в лодке мои сухие сандалии наденешь, - сказал он сестре.
Аня попыталась возражать, но Саша сумел убедить, что это устраивает именно его - походить по мокрой траве босиком...
Карпей и Саша вели лодку против течения. Густые заросли ивняка сменил сосновый бор, звонкий, как гусли. Дождя здесь не было, но парило, пахло смолой и земляникой. За лесом раскинулось поле, а через него пролегал Владимирский тракт.
Карпей вгляделся в пыльное марево и велел Саше подгребать к берегу.
По Владимирской дороге медленно двигалась группа людей.
- Святая Владимирка, людскими косточками мощенная. - Карпей снял картуз, перекрестился. - Сколько каторжников по ней в Сибирь прогнали! Тыщи. Не многие обратно воротились... Гляньте, как они скованы промеж себя.
