- Так когда же мы начнем? - улыбнулась она.
- Сию же минуту, - ответил я.
Мы вошли в загроможденную вещами комнату, и Великая княгиня села на выгоревшую розовую софу.
- Hачну с того, - проговорила она, - что я обдумала все, что вы мне сказали на-днях, и поняла, что я действительно своего рода исторический феномен. Если не считать мою сестру, живущую в Лондоне, [Великая княгиня Ксения Александровна скончалась в Лондоне в 1960 г.], которая очень больна, я последняя русская Великая княгиня. Более того, я последний порфирородный член династии [Определение "порфирородный" относилось лишь к сыновьям и дочерям, родившимся у царствующего монарха. Династия Романовых царствовала в течение трех столетий (1613-1917), но порфирородных детей в ней было сравнительно мало. В их числе младший сын Павла I Михаил Павлович, три младших сына Hиколая I и два младших сына Александра II. Великая княгиня Ольга была единственным порфирородным ребенком Александра III. Зато все пятеро детей последнего царя, Hиколая II, родившиеся после его восхождения на престол в 1894 году, были порфирородными.].
Так начался мой труд, который продолжался до самой кончины Великой княгини.
Я не склонен к сентиментальности, но в глубине души понимал, что бедная, тесная комнатенка не могла заставить меня забыть о высоком происхождении ее владелицы. Все внешние атрибуты величия были утрачены, но осталось неистребимое чувство породы. По мере того, как перед моими глазами разворачивалась ее история, я с каждым днем все больше поражался некоему началу сродни гениальности, присущему этой маленькой старой женщине. Пожалуй, это была даже гениальность - способность находить общий язык с жизнью, которая наносила ей удар за ударом, ранила, насмехалась над нею, но не смогла победить и ожесточить ее. Петр I и Екатерина II могли бы по праву гордиться таким своим потомком.
Великая княгиня обладала необыкновенной памятью. Многие события так глубоко врезались в нее, что казалось, будто они произошли день или два тому назад. По мере продолжения нашей работы мне становилось ясно, что она все в большей степени довольна принятым ею решением. Особый упор она делала на точность и нередко собственноручно описывала некоторые события, как, например, крушение императорского поезда в Борках (см. стр.20).
Работа с Великой княгиней требовала ознакомления почти со всеми книгами, которые были написаны про Романовых в течение последних сорока лет. В нужном месте будут приведены ее взгляды на Распутина, Екатеринбургское злодеяние и на утверждение Анны Андерсон, будто бы она является Великой княжной Анастасией Hиколаевной. Следует отметить, что Великая княгиня была последним живым свидетелем, который мог отделить факты от вымыслов. Ее негодованию и гневу, которые вызывали в ней клеветнические измышления относительно фамилии Романовых, появлявшиеся на страницах мировой печати, не было границ.
